Камень-обманка

Он брел, покачиваясь, хватая воздух сухим ртом, то и дело натыкался на ветки и камни. Конечно, понимал: не пройдет и версты, как иссякнут силы, и он рухнет на землю. Но что же делать? Не бросать же товарища в беде!

— «Товарища»! — и ухмыльнулся. Еще вчера этот товарищ пристрелил бы Андрея без всякой пощады. Да и сегодня они, вероятно, не ближе друг другу. Просто Варне необходимо золото для Красной России и потому необходим он, Россохатский. Обычная несложная арифметика жизни и борьбы за свое место под солнцем.

Вымотав силы, Андрей положил чекиста у ручья, набрал воды во флягу, напоил больного.

Варна посмотрел на Россохатского сосредоточенным, немигающим взглядом, будто решал трудную задачу и проворчал:

— Нарви мне, сколько можно, ягод, орехов, зелени и уходи. Может, кто попадется навстречу. Иди.

Андрей, не отвечая, лег на землю, стал бездумно разглядывать облака. Они были похожи на белых коров, забредших в синюю реку.

«Экие странные мысли, — подумал он, засыпая. — Коровы… Это молоко и мясо…»

Утром снова тащил Варну на спине, тащил и тащил, потом ковылял на четвереньках, и однажды даже усмехнулся, подумав, что у него уже, кажется, есть немалый опыт подобных передвижений. В глаза лезли какие-то камни; травинки были огромны, будто он глядел на них через увеличительное стекло; и кузнечики шевелили усами, толстыми, как пшеничные колосья.

Теперь он даже не в состоянии сказать, сколько полз. Может статься, два часа, а может, и два дня. В конце концов упал на сопке без единого деревца и провалился в беспамятство. Сначала он очень отдаленно чувствовал жар, сильно хотелось пить, а потом, напротив, стало зябко: вероятно, наступило студеное осеннее утро.

Ему мерещились какие-то люди — не то Дин, не то Дикой, не то старший Леонов. Внезапно подошел Хабара, потряс за плечи, сказал:

— Кажись, живые еще. Оголодали, стало быть. Ничё, оклемаются.

Андрей с трудом разжал веки и увидел прямо перед глазами бородатые лица. Оказалось, на них наткнулись таежники, промышлявшие на Китое и Билютые медведей. Промысловики возвращались в Шимки.

У них были заводные лошади, и через неделю Варна и Россохатский, сидевшие кулями в седлах, дотащились до села. Отсюда их повезли на телеге в Иркутск.

…Андрей обвел комнату глазами, и до него, словно издали, донесся голос Бака, читавшего листки геолога.

Закончив чтение, Борис Аркадьевич позвонил коменданту:

— Старшего Леонова — ко мне.

Проводив гостей в боковушку, чекист снова вернулся в кабинет. Почти тотчас боец охраны привел Евсея.

В комнате, где находились Россохатский, Вараксин и Варна, было отчетливо слышно, о чем шел разговор.

— Садись, гражданин Леонов, — сказал Бак. — Говори. Да закоулками не петляй.

Евсей отозвался с унылым раздражением:

— Я ж те все обсказал… Чё ж еще?

— Повтори, когда и где потерялись люди.

Таежник вздохнул и принялся чуть ли не в десятый раз излагать историю исчезновения своих спутников. Бак записал показания, подвинул листок Евсею.

— Подпиши.

Леонов стал читать протокол по складам. Закончив, подтвердил:

— Тут без ошибки.

Борис Аркадьевич напомнил еще раз:

— Распишись.

Взял заверенный листок, крикнул:

— Ян Андреевич, заходите!

Увидев Варну и Россохатского, шагавших вслед за Вараксиным, Евсей побагровел, но почти сразу краска схлынула с его лица.

— Нашлись, стало быть… — забормотал он, пытаясь улыбнуться. — Ну и слава те, господи!..

Бак кивнул Евсею.

— А теперь начистоту, Евсей Кондратьевич. Говори, как было. Ты бросил людей и ушел к Шумаку. Где Сушин? Убили?

— Чё мне чужую веревку на свою шею брать, парень? — насупился Леонов. — Оговор это!

— Не оговор. У зимовья нашли записки геолога. Значит, не утонул на шивере, а дошел до избы. Там же, в стволах сосен, найдены ваши пули. Ну?..

— Нечё мне более говорить…

Вараксин взорвался.

— А ежели тебя потрясти за грудки, гада, может, вспомнишь?! Ты нам за человека кровью ответишь… Паскуда!

Бак отправил Леонова в камеру и сказал Вараксину:

— Идите в «Гранд-отель». Устраивайтесь. Надо будет, я позвоню.

Когда все пошли к выходу, Бак, что-то вспомнив, крикнул вдогон:

— Андрей Васильич, погоди!

Россохатский вернулся, спросил:

— В тюрьму?

— А-а, не болтай пустое!.. Я вовсе в этой спешке забыл тебе доброе сказать. Екатерина Матвеевна родила. Поздравляю!

Он смущенно посмотрел на Андрея, поерошил густую шевелюру.

— Прости, не догадался спросить, кого родила.

Россохатский бросил быстрый взгляд на молодого человека и побледнел. Он был готов услышать эту новость, но всё равно не поверил в нее. Не подвох ли? Все-таки ЧК!

— Что стал столбом? — улыбнулся Бак. — Беги к жене. Однако постой.

Он позвонил, попросил принести еду, какая найдется, и, передавая Андрею буханку хлеба и сало, сказал:

— Жена твоя прихворнула маленько.

— Что с ней? — растерянно спросил Россохатский.

— Усталость, нервы, недоедание. Поправится. Иди.

Медленно выходя из комнаты, Андрей слышал, как Бак говорил в трубку телефона:

— Сейчас вызываю Лю и Куросаву, Матвей… Грязнова придется брать… Да, проверил. Лю, спасая шкуру, называет фамилии. Хорошо, я доложу, Матвей…

ГЛАВА 28-я НОВЫЕ ЛЮДИ