Камень. Пещера. Гора

Более всего ценили светлую яшму: голубую, белую и желтую. Любили и пейзажную: в узорах яшмы видели прообразы небесных узоров мирозданья. Яшма (к ней относились также жадеит и нефрит), многоликая и неожиданная, безупречно выражала главную идею китайской культуры, идею символической метаморфозы бытия. Яшма умирала и воскресала: в рот умершего вкладывали кусочки яшмы и виде цикады (цикада, сживающая после зимней спячки, была символом вечной жизни), одежда покойного скреплялась яшмовыми застежками; вещицы эти, похороненные вместе с покойником, со временем теряли свою природную силу, но их можно было оживить, если носить на себе и долго держать в ладонях. Яшма была символом благородства и душевной чистоты, воплощением «крайнего янь» в минеральном царстве. Уподобление яшме расценивалось как великая честь… Словом, яшма обладала явными достоинствами, делающими ее столь высоко ценимой.

У нас совершенно другая картина. Никому и в голову не придет сравнивать с камнем мужскую доблесть или женскую красоту, как, впрочем, искать причины для почитания камня. Камень он камень и есть: проще и старше цены и пользы.

Истинные бажовские герои, прошедшие проверку и допущенные в гору, кладов не ищут и к богатству равнодушны: о том, что у Степана медные изумруды есть, никто и не знал (Степан ведь не деньги копил, а ее, хозяйкины, слезы хранил). Бажов только единожды называет их (медные изумруды) полным именем, а потом просто камушками. И Синюшкин клад — «самородки да дорогие каменья», и у волшебного козлика «как искры, из-под ножки-то камешки посыпались». Все это в точности соответствует уральским правилам: здесь камень называли по-своему, по-домашнему: тумпас, тяжеловес, шерла, зеленый камень, точеные шишечки, но чаще всего — просто камень («пошел камень», «пропал камень»…)

Бажов полным именем и часто называет только малахит (так его и называли; «зеленый камень» — это изумруд), потом кразелит (хризолит) и совсем редко — медный изумруд, змеевик и алмаз, что соответствует им же обозначенной шкале ценностей: малахит — «камень небывалой радости и широкой силы», «в нем радость земли собрана», а бриллиант «не похаешь, глаз веселит», однако не более.

Наших изумрудов, топазов и турмалинов он не описывает вовсе: это просто местные проявления, приметы земли. Зато подробно и тщательно описаны совсем другие камни, показывающие тайные входы в гору: «из земли два камня высунулись, ровно ковриги исподками сложены: одна снизу, другая сверху. Ни дать, ни взять — губы…» И далее: как они раскрываются и закрываются и что там внутри.

Но Жабреев ходок — еще не вход под землю, он скорей проверка, Есть и настоящий: «на горочке трава не густая и камешки мелконькие, плитнячок черный. Справа у самой руки камень большой, как стена ровный, выше сосен… Никакой щели нет, глубоко в землю ушел…», ящерки подсказали, что делать, — «по низу камня чутешная щелка прошла, потом раздаваться стала….» И указано, где камень стоял.

Про Азов-гopy и указывать не надо: она у всех на виду. Пещера в Азов-гope оказалась поразительно и не случайно похожей на те самые гималайские пещеры, о которых Э. Мулдашев беседовал с Бонпо-ламой. Она также наглухо закрыта камнем, попасть в нее невозможно, она откроется сама, когда придет срок, и только перед человеком, знающим тайный ритуал; в пещере находятся люди: один — как бы умерший, но не подвластный тлению, другой — живой, и оба способны пребывать в таком состоянии как угодно долго…

Подобные совпадения заставляют вспомнить одно обстоятельство: как утверждают Посвященные (причастные тайным знаниям), все цивилизации, существовавшие до нашей, погибли потому, что не сумели использовать свои великие силы и знания в интересах добра…

Астрономы народа майя нашу эпоху именуют Пятым Солнцем и насчитывают четыре эпохи, существовавших до нашей. Пренебрегать этими сведениями неразумно: познания майя в астрономии чрезвычайно серьезны, а их точный календарь справедливо считается «одним из наиболее плодотворных изобретений человечества».

Бонпо-лама говорил о двадцати двух ушедших цивилизациях. В последнее время эта точка зрения стала наиболее известной благодаря воспрянувшему интересу к тайным знаниям и их популяризаторам. Спасти человечество от гибели и продолжить жизнь на Земле могут только люди совершенные в нравственном и духовном отношениях, люди другие — лучшие… Только перед ними откроется Земля. Жизнь заставляет подозревать, что наша цивилизация разделит судьбу предыдущих. Хотя надежда есть: идея пещеры (смерть — воскресение) подтверждает это.

Есть у Бажова сказ «Ключ земли», в целом достаточно схематичный, наверное, чтобы мы скорее поняли. Бедная девочка Васенка оказывается под землей и видит: большое пустое поле, кусты, травы и деревья реденькие, все пожелтело, как осенью. «Поперек поля река. Черным-чернехонька, и не пошевельнется, как окаменелая». За рекой — горочка небольшая, на ней «камень — как стол, а кругом — как табуреточки. Не по человечьему росту, а много больше. Холодно тут и чего-то боязно».