Камень (сборник)

Американка в двадцать лет
Должна добраться до Египта,
Забыв «Титаника» совет,
Что спит на дне, мрачнее крипта.

В Америке гудки поют,

И красных небоскребов трубы
Холодным тучам отдают
Свои прокопченные губы.

И в Лувре океана дочь

Стоит, прекрасная, как тополь;
Чтоб мрамор сахарный толочь,
Влезает белкой на Акрополь.

Не понимая ничего,

Читает «Фауста» в вагоне
И сожалеет, отчего
Людовик больше не на троне.

1913

Домби и сын

Когда, пронзительнее свиста,
Я слышу английский язык —
Я вижу Оливера Твиста
Над кипами конторских книг.

У Чарльза Диккенса спросите,

Что было в Лондоне тогда:
Контора Домби в старом Сити
И Темзы желтая вода.

Дожди и слезы. Белокурый

И нежный мальчик Домби-сын;
Веселых клерков каламбуры
Не понимает он один.

В конторе сломанные стулья;

На шиллинги и пенсы счет;
Как пчелы, вылетев из улья,
Роятся цифры круглый год.

А грязных адвокатов жало

Работает в табачной мгле —
И вот, как старая мочала,
Банкрот болтается в петле.

На стороне врагов законы:

Ему ничем нельзя помочь!
И клетчатые панталоны,
Рыдая, обнимает дочь…

1913

«Отравлен хлеб и воздух выпит…»

Отравлен хлеб и воздух выпит.
Как трудно раны врачевать!
Иосиф, проданный в Египет,
Не мог сильнее тосковать!

Под звездным небом бедуины,

Закрыв глаза и на коне,
Слагают вольные былины
О смутно пережитом дне.

Немного нужно для наитий:

Кто потерял в песке колчан;
Кто выменял коня – событий
Рассеивается туман;

И, если подлинно поется

И полной грудью наконец,
Всё исчезает – остается
Пространство, звезды и певец!

1913

«Летают Валькирии, поют смычки…»

Летают Валькирии, поют смычки.
Громоздкая опера к концу идет.
С тяжелыми шубами гайдуки
На мраморных лестницах ждут господ.

Уж занавес наглухо упасть готов;

Еще рукоплещет в райке глупец.
Извозчики пляшут вокруг костров.
Карету такого-то! Разъезд. Конец.

1913

1913 («Ни триумфа, ни войны!..»)

Ни триумфа, ни войны!
О, железные, доколе
Безопасный Капитолий
Мы хранить осуждены?

Или римские перуны —

Гнев народа – обманув,
Отдыхает острый клюв
Той ораторской трибуны;

Или возит кирпичи

Солнца дряхлая повозка,
И в руках у недоноска
Рима ржавые ключи?

<1914>

«…На луне не растет…»

…На луне не растет
Ни одной былинки;
На луне весь народ
Делает корзинки —
Из соломы плетет
Легкие корзинки.

На луне – полутьма

И дома опрятней;
На луне не дома —
Просто голубятни;
Голубые дома —
Чудо-голубятни…

1914

<Ахматова>

Вполоборота, о, печаль,
На равнодушных поглядела.
Спадая с плеч, окаменела
Ложно-классическая шаль.

Зловещий голос – горький хмель —

Души расковывает недра:
Так – негодующая Федра —
Стояла некогда Рашель.

1914

«О временах простых и грубых…»