Камень сердолик (СИ)

Клим прополоскал в озерце перепачканные пелёнки, развесил их по кустам и увидел, что одежда его уже почти высохла и стала выглядеть куда приличнее. Он пошарил в карманах куртки – их обнаружилось два, и оба внутренние, потайные, и они оказались не пустыми. В одном кармане нашёлся медальон с прядью волос густого медного цвета и нацарапанной на внутренней стороне крышки надписью «Моя любовь». Увы, портрет «любви» отсутствовал, и Климу так и не удалось посмотреть, как выглядит возлюбленная его незадачливого предшественника.

Он ещё раз проверил спящего младенца. Вороной пушок на головке явственно отливал рыжиной, и Клим окончательно уверился, что это сын предыдущего владельца тела и неведомой возлюбленной. Но что же с ними произошло? Кто эта женщина? Уж явно не та, что с такой брезгливостью сунула ребёнка Климу в руки. В ней от ребёнка не было ни единой черты. Нанятая нянька? Ох, мало информации, мало… Чтобы понять, что за дерьмо с ним приключилось, нужно возвращаться в город… но в город Клима сейчас было не затянуть даже на аркане.

Зато в другом потайном кармане обнаружилась странного вида костяная трубочка, немного напоминавшая мундштук и несколько… ну, скорее всего местных монет – восьмиугольных, с дырочкой в центре и полустёртой вязью по краям. Пять странных монеток были небольшими и медными, ещё две – чуть побольше, и серебряные, одна, самая большая и тяжёлая – не золотая, но из какого-сплава, типа электрона, явно содержавшего золото.

Клим обрадовался. Одно дело – надеяться на доброту посторонних, другое дело – предложить селянам продать немного молока за живые деньги. К тому же наличие монеты, содержащей золото, грело сердце – может быть, удастся и не в стогу заночевать. Трёхмесячному малышу ночёвки в поле явно здоровья не прибавят.

Поэтому парень отбросил до поры до времени все дедуктивные построения, оделся, сложил почти высохшие пелёнки в корзину, повесил её на плечо с помощью длинной ручки и бодро отправился вперёд, стараясь не обращать внимания на голодное урчание проснувшегося желудка. Малыша-то он покормил, а самому подкормиться было, увы, нечем.

Клим прошёл быстрым маршевым шагом до самой темноты, по пути ему встретились две деревеньки, но селяне оказались злющими, словно осы. В одной ему чуть не намяли бока мужики, и пришлось удирать со всей возможной скоростью, во второй он, надеясь на женскую доброту, обратился уже к местным дамам, но те осыпали изгнанника ворохом заковыристых проклятий и пожелали «мерзкому предателю и его отродью сгнить в канаве».

Клим ответил почтенным матронам соответственно, его обозлило такое отношение не к нему, в конце концов, мало ли что начудил в своей жизни прошлый владелец этого тела, а к беспомощному ребёнку, который не сделал никому ничего плохого.

Гнали его прочь всей деревней, но у парня словно открылось второе дыхание, и он, оторвавшись от преследователей, выкрикнул несколько злобных пожеланий не самого приличного свойства, свернул с дороги в лес - и был таков.

Правда, довольно скоро Клим об этом пожалел. Он потерял удобную дорогу, к тому же, как-то незаметно навалился вечер, стало темнеть, видимость становилась всё хуже и хуже, и Клим с трудом отыскал какую-то тропинку, по которой и двинулся, сам не зная, куда его несёт. К тому же малыш сначала беспокойно заворочался, а потом стал тихонько похныкивать - пока негромко, словно информируя, что он нуждается в тепле и пище.

Клим вздохнул и ускорил шаг. Между тем, пережитый за короткий промежуток стресс давал о себе знать всё сильнее – ноги подкашивались, страшно хотелось отдыха, но… вокруг был незнакомый лес, а на руках беспомощный младенец.

Поэтому, когда за деревьями парень увидел дрожащий огонёк костра, он обрадовался – может, хоть здесь он может рассчитывать на помощь?

Нет, если бы Клим был не так голоден и измучен, если бы он был один – он бы к костру не сунулся, но малыш требовательно хныкнул, и ноги сами понесли парня на поляну – к теплу…

Поляна оказалась довольно большой, на ней нашлось место для нескольких повозок и пасущихся упряжных животных, практически неразличимых в темноте. Вокруг костра, разложенного посередине, сидело несколько местных обитателей в пестрых одеждах.

«Цыгане, что ли, местные?» - удивился Клим и притормозил.

Как назло, малыш именно этот момент выбрал для того, чтобы разреветься, и вся компания у костра дружно повернулась на звук. Клим разглядел обернувшихся… и остолбенел.

========== Глава 4. Необычные ==========

Малыш разревелся, и вся компания у костра дружно повернулась на звук. Клим разглядел обернувшихся… и остолбенел.

Было отчего. В общем, Клим уже сделал вывод, что все обитатели здешнего мира имеют более или менее схожее с человеческим обличье. Не тут-то было. Судьба приготовила ему очередной разрыв шаблона, ибо народ у костра подобрался, мягко говоря, своеобразный.