Камень Света

– Гесперу очень далеко отсюда. Боюсь, мы никак не сможем доставить тебя домой.

– Я знаю, – сказал Дэй. И прибавил через мгновение: – У меня нет дома.

Он молча принялся затягивать подпруги своего маленького седла, которое мы забрали у людей Морйина. Оно все же оказалось слишком большим для мальчика, но ездил Дэй достаточно хорошо, похлопывал свою кобылу по шее и был аккуратен с ее боками, покрытыми шрамами от шпор прежнего владельца.

Однако большую часть дня мы провели, двигаясь пешком, а вовсе не верхом, мимо подножия Белых гор. К тому времени, как достигли каньона, по которому спустились к Наргаршату, солнце стояло уже высоко. Там мы распрощались с Имайрой. Ему предстояло идти на запад, а нам на восток.

– Слишком опасно пробираться через горы в одиночку! – сказал Мэрэм. Он посмотрел на культю его руки и покачал головой. – И ты, конечно же, еще слишком слаб.

Имайра наклонил огромную голову в сторону мастера Йувейна.

– Мне помог величайший целитель во всем Эа – я чувствую себя сильным, как медведь.

При упоминании о своем любимом животном Мэрэм бросил взгляд на поросшие деревьями холмы, словно рассчитывая увидеть там одного из огромных белых медведей, говорят, водившихся в Наргаршате. Потом он посмотрел на Имайру. Мастер Йувейн исцелил пронзенный бок иманира, и казалось, что зеленый джелстеи вернул ему всю великую жизненную силу.

– Все же горы, двести пятьдесят миль… а ты один. Когда придет зима, это будет путешествие, которое…

– Могу проделать только я, – сказал Имайра, пожимая ему руку. – Не беспокойся, человечек, со мной все будет в порядке. Но мне нужно идти домой.

Он сказал, что должен поведать своему народу великую весть о том, что найден камень Света. Такое чудо, несомненно, предвещает возвращение Звездного народа, и Аландиль должно подготовить к великому событию.

– А иманирам следует готовиться к войне. Великий Зверь сказал, что мой народ будет следующим, кто ощутит его гнев.

Лильяна выступила вперед и положила ладонь на его белый мех.

– Я видела это в его разуме. Он ненавидит вашу землю и жаждет уничтожить ее.

– Думаю, сил у него достанет. – Печальная улыбка Имайра напомнила мне о толпах людей и о военных приготовлениях, что мы видели в Аргатте. – Но мы все еще можем сражаться.

– Вы не будете сражаться в одиночку, – пообещал я.

Лицо Имайры просветлело.

– Поднимутся ли валари против Морйина?

– Нам придется, – заверил его я. – После всего того, что мы видели в путешествии, какой у нас еще остается выбор?

Он улыбнулся снова и опустил дубину. Мы как братья пожали друг другу руки.

– Я буду скучать по тебе, Вэлаша Элахад.

– А я по тебе.

Лильяна подогнала ближе одну из кобыл, на которую они с мастером Йувейном нагрузили почти все наши припасы. Имайре понадобится все до последнего бисквита на его далеком пути.

– Счастливого пути. Ступай в свете Единого.

Остальные тоже попрощались с ним. Потом, в последний раз, я вытащил камень Света и вложил в руку Имайры. Сияние осветило его, как солнечное золото.

– Когда-нибудь я приеду в Меш изучить тайны этой чаши, – сказал он мне.

– Тебе всегда будут рады.

– Или, может быть, однажды, – Имайра протянул мне камень Света, – ты принесешь его в Аландиль.

– Может быть.

С его устрашающего лица ушли всякие признаки уныния, теперь я видел там только яркую, сияющую надежду. Он поклонился мне и обмотал поводья своей кобылы вокруг покалеченной руки.

– Лошадь! Кто бы мог подумать, что иманир будет путешествовать вместе с лошадью!

Потом, ведя лошадь единственной рукой, он повернулся на запад и начал долгое одинокое путешествие в великие Белые горы Наргаршата.

После того как иманир исчез за изгибом каньона, мы начали последние приготовления к путешествию. У нас теперь оказалось шестнадцать лошадей на семерых – остальные запасные. Мастер Йувейн сделал Атаре повязку. Так как ей не хотелось, чтобы мы страдали при виде ее пустых глазниц, она попросила мастера Йувейна закрыть их. В его деревянном сундучке отыскался моток чистой белой ткани, которую он повязал Атаре вокруг головы. Я решил, что она похожа не столько на бинт, сколько на головную повязку.

Когда наконец мы были готовы покинуть Сакэй, то сели на лошадей и повернули их мордами к востоку. Прямо под холмами, в солнечном свете, насколько хватало глаз, сияли золотые равнины Вендраша. Мы стали спускаться, что было еще делать?.. Здесь, между Утренними горами и Белыми, львиные прайды охотились на антилоп и огромных косматых бизонов. Иногда тьма нисходила на их свирепые красные сердца, и львы нападали на людей. Из всех сарнийских племен, с их страстью к битвам и золоту, может быть, только кармэк или ньярья с пониманием относились к свирепости этих животных – и терпеть не могли чужаков. Самым худшим из племен, как говорили, было племя зайак, чьи земли нам еще предстояло пересечь. Каким-то образом Морйин добился союза с ними – если только возможно завербовать воинов настолько независимых. Говорят, они настаивали на том, чтобы даже люди Морйина платили дань за право пересечь их земли.