Камень Света

Но мы все еще не верили в то, что казалось великим чудом, и старались миновать земли зайаков побыстрее. Самый прямой путь через Вендраш большей частью проходил по их землям, граничившим с Белыми горами на западе, Кровавой рекой на севере и Джадом на юге. К этой реке мы теперь и повернули, хотя и пришлось прибавить еще несколько миль к нашему путешествию. В любом случае вскоре нам предстояло пересечь реку Эста к югу от того места, где в нее впадает Джад.

Итак, на следующий день, перейдя вброд холодные воды, текущие с Белых гор, мы пересекли границы земель племени данлади. Их воины, казалось, тоже опасались Атары, так как беспрепятственно позволили нам проехать. Они не были друзьями Морйину, но не выказали дружелюбия и воину племени кармэк, а уж в особенности Мэрэму, Кейну или остальным. Впрочем, это было не важно. Погода стояла хорошая, с теплыми, полными солнечного света днями и холодными ясными ночами. Укрытия нам не требовалось, так что мы устраивали себе постели на мягкой степной траве и укрывались плащами. Когда наши припасы начали подходить к концу, Атара подстрелила антилопу. Мэрэм присовокупил к пиру остатки кальвааса из Аландиля и предвкушал вкусный сытный ужин с добрым густым мешским пивом.

За три дня мы преодолели сто двадцать миль, лежавших между Джадом и Эстой. Здесь, к югу от места, где в нее впадают Джад и Кровавая, эта огромная река не была и вполовину так широка, как на пути к Пору. Далее обе реки, сливаясь среди лесов и равнин Алонии, вместе текли к Трайе. Но все равно Эста оказалась достаточно широкой, и нам вместе с лошадьми пришлось перебираться вплавь. Пока мы плыли к другому берегу, Мэрэм успел три раза поклясться, что никогда больше не подойдет к реке близко.

– До тех пор, пока нам не придется пересекать Пору, – напомнила Атара.

– О, Пору! – воскликнул Мэрэм. – Я забыл про Пору!

Королева всех рек лежала в ста пятидесяти милях к востоку. Местность к западу от нее в этих широтах принадлежала племени ньярья – дружественному племени кармэк. Нашу дорогу пересек всадник, принадлежавший к одному из кланов. Когда он узнал, что Атара приходится внучкой великому Сарайджаксу, то предложил нам кров, мясо и очаг. Мы провели ночь в огромном шатре вождя. Как и для сарнийцев, что мы встречали раньше, Атара оставалась для них неприкосновенной: воины, приближавшиеся к Атаре с едой или питьем, отводили глаза и старались не прикасаться даже к ее одежде. Этот запрет, однако, никоим образом не отразился на гостеприимстве ньярья. Как обнаружилось, неприязнь сарнийцев к чужакам превосходило только их великодушие по отношению к друзьям. Воины и их жены подносили нам блюда, наполненные жареным антилопьим мясом, бизоньими бифштексами и копчеными в ароматных травах кроликами. Угощали нас и круглыми желтыми хлебами, политыми маслом и медом. Пили мы кобылье молоко. К радости Мэрэма, вождь племени, которого звали Вайшакэн, принес бутыль бренди и собственной рукой разлил его по нашим чашкам. А перед тем как мы отошли ко сну, он подарил каждому по плетеному кожаному хлысту с рукоятями, украшенными кованым серебром.

На следующий день – первый день Вэльте – мы проделали пятьдесят миль по ровной, поросшей короткой травой степи. И следующие два дня все также от рассвета до заката ехали по степи мимо огромных бизоньих стад. Хотя воздух постепенно делался холоднее, здесь, в центре Вендраша, небо становилось все более синим, а красно-оранжевые кустарники и золотые листья хлопковых деревьев вдоль рек и ручьев представляли поистине великолепное зрелище. Это была бы самая лучшая часть нашего пути домой, если бы Атара трижды не теряла направления. Ей требовалось несколько часов, чтобы восстановить свое чутье.

Утром четвертого дня Вэльте мы добрались до могучей реки Пору. Атара заверила Мэрэма, что та сейчас и вполовину не такая глубокая, как весной или летом, когда ее наполняют ручьи с гор. Но все равно Мэрэм боялся переправляться. Его неуверенность, должно быть, передалась лошади, в итоге ее снесло вниз по течению, и они выбрались на восточный берег Пору в сотне ярдов от нас. За этим последовала единственная настоящая неприятность за все наше обратное путешествие. Огромный черногривый лев, залегший в траве у реки, надумал погнаться за Мэрэмом и его лошадью. Он уже почти вонзил когти в бока несчастной кобыле, когда Атара убила его единственной стрелой, попав прямо в сердце.

– Н-да, – сказал Мэрэм, когда мы все собрались вокруг убитого льва. – Думаю, что должен поблагодарить тебя за спасение моей жизни.

– Думаю, должен, – широко улыбаясь, ответила Атара. – Но мы все уже давно должны друг друга поблагодарить.