Камень

Бармен отошёл, а я так и не определился с ответом новым знакомым. С одной стороны, дело казалось интересным, необычным и правильным. Ничего не мешало мне помочь этим людям, а заодно убедиться в реальности всей истории. Конечно, для этого сейчас рядом был Борис, но он почему-то вызывал совсем другие ассоциации. С другой стороны, чему бы я поверил больше? Какому-нибудь ужасному зомби или завывающему и гремящему кандалами духу? Это может показаться забавным, но возможно, что так. На кладбище нас вполне могут задержать, и здесь бредовыми рассказами точно не отделаешься – можно угодить и в тюрьму. А если даже нет, то Тиндо – маленький подмосковный городок, и как здесь дальше жить, когда за твоей спиной будут судачить о подобном? Да, мне всегда было на это, в общем-то, наплевать, однако я здесь работал, имел очень много знакомых, и с подобной молвой явно мало чего хорошего получится. А тут ещё эта машина. Ну, предположим, на КПП-автомате я как-то доеду вне дорог, но ведь могут по пути и остановить. Что грозит за управление без прав? Не знаю, но, наверное, ничего особенно хорошего. Или ещё «лучше» – два обвинения сразу: за вандализм и незаконное вождение машины. Очень даже славная история может получиться.

Однако, несмотря на всё это, я непременно хотел ответить утвердительно. И дело здесь было не в каких-то загадках, а в чувстве, что эту компанию, конечно, можно послать куда подальше, а камень выбросить в ближайшую канаву, но за это может последовать гораздо более серьёзная расплата, чем общественное осуждение или тюрьма. Начиная с того, что этот самый Борис будет иметь все основания обвинить меня в том, что я сорвал возможность его воскрешения, и очень даже запросто прикончить где угодно. И в таком преступлении, разумеется, ему вряд ли кто-то помешает и накажет. А эти голоса на Этне? Могли они предвидеть, что именно мы должны стать теми, кто войдёт на этот самый Трюфельный холм? Чёрт, какое сладкое название! А на деле – связанное с жизнью и смертью. Или всё это вообще глупости? Может быть, потянуть время и ещё раз всё внимательно взвесить?

– Ваша вода и счёт.

Бармен величественно протянул мне счёт и бутылку воды.

– Спасибо. Всё было замечательно, – сказала Наташа.

– Мы угощаем?

– Нет, уж лучше я.

Было ещё неизвестно, к чему приведут мои дальнейшие раздумья, но тот минимум, который я мог без проблем себе позволить, разумеется, был счёт. Какие уж тут могут быть «угощения», тем более сегодня?

– А я так ничего и не попробовал… – вздохнул Борис, убедившись, что бармен вернулся за стойку.

– А тебе это нужно? – спросил я, мельком взглянув на чек, под которым расположились три пластинки жевательной резинки, и роясь в пухлом бумажнике. – Вот уж не знал, что и духам нужна пища!

– Наверное, нет. Признаюсь честно – не пробовал.

– Ну, а ты спишь хотя бы?

– Боюсь, что тоже нет. Просто сижу и жду, пока встанет Женя.

– Так ты не можешь от неё далеко уходить? – встрепенулся я.

– Нет, я волен, как и при жизни, спокойно повсюду перемещаться. – Борис немного нахмурился. – Но, знаете, при ней я чувствую себя по-настоящему живым, а в одиночестве становлюсь просто призраком или даже не знаю, кем ещё. В общем, нам лучше быть вместе.

– Понятно. Ладно, мы очень интересно поговорили. Признаюсь, не ожидал такой развязки после всех сегодняшних событий. Вы меня действительно смогли удивить.

Я положил на стол мятую тысячу, оставив жвачки без внимания, приподнялся и тут вспомнил кое-что ещё:

– Кстати, а зачем была нужна эта банка?

– Какая? – Наташа смешно сделала круглые удивлённые глаза. – Та, с которой вы сигали по заборам?

– Да, именно.

– Наверное, это вас надо спросить. Не мы же её с собой таскали.

Женя тоже приподнялась и потянулась за курткой.

– Это может показаться смешным, но когда меня неудержимо потянуло в кинотеатр, я зачем-то зашёл в магазин и сделал эту покупку. До сих пор не понимаю, что на меня нашло.

– Ах, да, это, наверное, то же самое, Женя, что ты рассказывала о своих странностях по приезде с Сицилии, – усмехнулась Наташа, тепло глядя на меня. – И у меня ведь было что-то подобное. Когда я спешила на Москву-реку, то зачем-то купила в киоске шаурму, или как там это называется. Вообще такие гадости я не ем, а тут словно нашло что-то. Правда, мне хватило ровно половины порции, чтобы минут через десять вывернуться наизнанку в кустах. Так что, считайте, вам ещё очень повезло. Огурцы-то любите?

– Терпеть не могу, особенно солёные!

– Значит, совсем повезло – не пришлось их есть и разделить мою долю.

– И почему всё это?

– Голоса меня предупреждали вскользь о чём-то подобном, как некая странность влияния на мозг этого места и камней, что ли, – вздохнула Женя. – В общем, за всё надо платить, и это, наверное, нечто подобное. А вам большое спасибо за вкусное угощение!

– И всё-таки, пока мы ещё не вышли на улицу, ответьте. – Наташа, натянув куртку, приблизилась и смотрела мне прямо в глаза. – Вы нам поможете?