Камень

Я смотрел на ухабы поля, напоминающие застывшие и мерцающие волны исполинского чёрного озера, и думал о том, что этой компании всё-таки удалось втянуть меня в свои делишки. Или они уже давно наши? Ведь ни слёзы Жени, ни отчаяние Бориса, ни уговоры Наташи после произнесённого «нет», наверное, так и не смогли бы на меня повлиять, если бы не появившийся случайно рядом эрдельтерьер со странным именем Пифагор. Каким-то смешным и нелепым для собаки, но, возможно, столь судьбоносном для нас всех. Да, я очень хотел вернуть Норда и не собирался упускать такой шанс – эта мысль, как заноза, засела в мозг, и, кажется, выбросить её оттуда можно было лишь одним способом – решить этот вопрос. Но теперь, когда мы от разговоров перешли к конкретному делу, где-то в глубине души я об этом сожалел и, наверное, подспудно искал внешний повод, чтобы всё пошло не так. Видимо, именно поэтому я решил ехать не по кромке леса, где нас было бы невозможно увидеть с расположенного невдалеке шоссе, а по самой середине поля. Или это какая-то вера в то, что если судьба, то никаких препятствий не будет в любом случае? Так сказать, проверка того, что суждено, а что – нет. Ведь если вся эта история окажется правдой до самого конца, то, конечно, вовсе не факт, что результат будет именно тем, которого мы все с таким нетерпением ждём. С другой стороны, если не пробовать и чем-то не рисковать, то вряд ли возможно вообще чего-то добиться.

– Правее уже виднеется церковь, – выдохнула Наташа и заметно побледнела.

– Да, лучше будет проехать туда подальше, и тогда мы как раз обернёмся к кладбищу, – кивнула Женя, став серьёзной и какой-то более взрослой.

– Оно, кстати, очень старое, поэтому, возможно, и необыкновенное, – сказала Наташа.

– Чем же?

Я резко выкрутил руль в сторону, минуя особенно высокий ухаб и снова выравнивая машину, которая, надо отметить, вела себя весьма достойно в таких непростых условиях.

– Здесь много разных историй. Когда я была маленькой девочкой, мы часто приходили сюда вечером и, на спор, сидели какое-то время на одной из могил или даже приносили цветы с поломанными ножками, из которых потом делали венки и запускали по Москве-реке, словно часть души умершего, которая таким образом вполне могла отправиться в странствие. Дети порой склонны к очень странным фантазиям, которые, правда, в определённом возрасте представляются просто очевидными. Тогда мы невольно и познакомились ближе с дядей Антоном, который, хоть и работал смотрителем и неизменно гонял нас отсюда, однако был по большому счёту славным, добрым и очень одиноким человеком. Сейчас мне его, пожалуй, даже жалко – дети давно разъехались и не пишут, а он всё ждёт и даже одно время рассказывал о том, что с ними происходит, словно получил наконец-то долгожданную весточку. Мы прекрасно понимали, что это было не так, однако с удовольствием слушали и держали рот на замке. Словно сказки, которые сочиняются на наших глазах и специально для нас. Ведь некоторые вещи, даже в детстве, очень хорошо понимаешь, пусть это и не говорится вслух. Не так ли?

– Да, наверное…

– В общем, это место для меня, можно сказать, родное. – Наташа хмыкнула и громко постучала пальцами по приборной доске.

– Ну, а какие разные истории? – спросил я, невольно вспоминая откуда-то почерпнутые легенды о том, что молодые девушки нарочно отрезали часть савана покойного и клали под подушку, чтобы приснился суженый. Или брали какой-нибудь предмет, положенный ранее в гроб, и носили его как талисман на удачу и словно своеобразный билет для смерти, если она вдруг придёт. Наверное, это относилось ещё к Древней Руси, но, возможно, было актуально для кого-нибудь и сейчас. Хотя мне, честно говоря, было жутковато от того, что девушка спит или ходит с подобными реквизитами – есть в этом что-то явно зловещее и уж никак не романтичное.

– Сейчас расскажу. А ты не равнодушен к подобным темам? – спросила Наташа, с какой-то болезненной заинтересованностью посмотрев на меня.

– Не то чтобы очень. Наверное, просто любопытно.

– Смотри, а то у меня был один знакомый, так он тоже начал просто с любопытства, потом сутками только об этом и говорил. А закончил в психушке, бредя какими-то монстрами и выходцами с того света, которых, кстати, вроде как вызвал именно с этого кладбища. Хотя в его рассказах, насколько я понимаю, скорее звучали вольные пересказы фильмов ужасов про зомби, чем нечто действительно ужасающее и могущее быть в действительности.

– Думаю, просто никогда не надо на чём-то зацикливаться, иначе абсолютно на любой теме поедет крыша, – усмехнулся я.