Каменистая дорога

— «Меньше об этом думай. Это только работа. Бизнес. Обычный бизнес и ничего больше. Ты просто деловой человек, выполняющий взятые на себя обязательства. И ничего личного. Просто деньги»

Усатый, пыхтя, развернул газету и недовольно зафыркал.

— Нет, ну каков наглец! Вы читали? Этот прохиндей Флориан собирается приехать ещё до свадьбы. У него совесть есть или нет? Бедная, бедная принцесса-наследница… Нет, что бы кто не говорил, но я против нового закона. Надо было оставить всё по-старому. Никаких женщин на троне. А вы как думаете?

— Я? — Юл отвлёкся от своих неуместных размышлений и профессионально улыбнулся; контакт с попутчиками — основа успешной работы.

— Именно.

— Ну как по мне, то принцу Клементу вроде как три года?

— Три с половиной. Но это не суть. При Клементе будет править регентский совет. Лучшие люди страны. А при Донове… Вы хотя бы знаете кто такой Флориан? Я читаю газеты и знаю. Этот мерзавец, говорят, тайно посещает любовницу! Уверен, он моментально заморочит голову несчастной принцессе. Вот попомните моё слово, не пройдёт и пары лет, как нами будут править Флориан и его эстерлихцы. А то и вовсе эти их соседи с непроизносимыми именами Секеш-Пекеш-Дзодзе всякие. Тьху, прости создатель…

Усач отвёл газету в сторону и чуть наклонился к Юлу.

— Я вот даже думаю, — он подозрительно огляделся, — а вдруг это заговор?

— Да что вы, какой заговор. Вы преувеличиваете…

— Ничуть, милостивый государь, ни капли. Флориан — известный честолюбец. Что ему бедная наивная принцесса? Он трона хочет. Да если и нет, то ясное дело, что политику нашу он точно станет гнуть в сторону своей родни. И это сейчас, когда так всё обстоит с колониями. Вы читали про гунтамский инцидент? Эти желтолицые обезьяны с бабскими причёсками осмелились выставить нашего посланника! Посланника! Тоже мне сыны неба. Мы должны были сразу показать им, что с Бореей не шутят. Уверен, им это сошло с рук только из-за айремских и элларских происков. Эти лицемеры сами хотят там укрепиться. А у нас на троне вот-вот будет юная девица. И это когда стране нужна твёрдая рука! Нет, говорите, что хотите, но старый закон был лучше…

— Говорят, юный Клемент весьма слаб здоровьем…

— Но-но. Не повторяйте всяких бредней. Он ещё мал, вот подрастёт и посмотрим.

— Это принципиальный изъян любой монархии, — вмешался чахоточный студент, — трон может достаться и женщине, и болезненному младенцу. Такая практика ущербна и противна всем законам природы.

Усатый бросил на него подозрительный взгляд.

— А вы, молодой человек, часом не из общественников будете?

— А если и из общественников, то что?

— А то, что по вам, смутьянам, плаха и топор плачут. Распустили народ эти свободолюбцы из старого правительства. Вот и докатились. Но ничего, новые власти вам ещё покажут.

— Эти самовлюблённые недалёкие тираны? Что они могут показать. Свободу не задушишь! Вам не остановить прогресса.

— Ты это, агитацию кончай, а то живо с жандармами познакомишься!

— Спокойнее, господа, спокойнее, — вмешался Юл, — не будем ссориться. Лучше займёмся чем-нибудь мирным. Кстати, а вы в карты играете?

Он ошибся. На южный вокзал Стеенборка поезд въехал только утром. Ну, по крайней мере, для людей простых это было утро. Публика более респектабельная ещё досматривала последние сны, а уж совсем шикарная — скорее первые.

Лана, не стесняясь, зевает и слегка покачивается. Плацкарт — не купе. Особо не выспишься. Но держится молодцом. Не жалуется.

— Вам очень везёт в карты, Юл.

— Просто у меня был удачный день. Точнее ночь.

— Но всё же вам не стоило брать у того студента фуражку.

— Его никто не заставлял ставить её на кон…

— Я понимаю, но теперь ему нечего надеть, а вам она всё равно не нужна.

— Её можно продать…

— Это как-то… жестоко.

— Это жизнь. Кто-то теряет, кто-то находит. Я же не приставлял ему нож к горлу? Мало того я его честно предупредил, что раз у него кончились деньги, ему стоит остановиться. Ну а коли он решил продолжить, то кто ему судья?

— Вы могли бы отказаться.

— Полагаете, я ему нянька? Нет. Человек всегда должен нести ответственность за свои действия. И далеко не всегда их результат будет ему по нраву. Он сам решил играть дальше, и теперь будет мёрзнуть. Может быть, это даже научит его быть умнее в будущем.

— Может быть. Но всё таки это как-то очень… очень сурово.

— Жизнь вообще очень суровая штука, Лана. Очень суровая…

— «Чёрт, ну это просто ни в какие ворота не лезет, я окончательно теряю квалификацию. Нельзя быть таким сентиментальным».

— Что случилось? Вы как-то странно на меня смотрите. У меня причёска не в порядке?

— Чуть-чуть сбоку выбилось. Да-да. Вот здесь.

— Спасибо. А куда нам дальше?

— Пока мы можем немного прогуляться. В такую рань все ещё спят. А ближе к обеду я отведу вас к хорошим людям. Они вам помогут.

— Так же как мадам хотела помочь?

И не поймёшь, она действительно так наивна, или не без намёка интересуется. Осторожнее, Юл. Девчонка неопытна, но она далеко не дура.

— Н-нет. Не совсем. Они действительно помогут… обязательно… Они добрые люди. И честные. Да.

— А где мы будем гулять? Я много читала про дворцовый квартал.