Каменистая дорога

Хотя современный театр берёт своё начало в классической Элларе, практически все античные авторы сходятся на том, что элларцы данную традицию заимствовали. Источник заимствования мог быть предметом споров, хотя большинство, вслед за отцом истории Адерготисом, полагают таковым остров Энамей. Кроме того подобные традиции были сильны в западной Аксии и у арругийцев. В то же время икелвы и кораски были совершенно чужды данному развлечению, что и предопределило довольно прохладное отношение к драматургии на западе Империи. Там лишь в Арругии театр был истинно общенародным явлением, в остальных провинциях оставаясь забавой немногих элларофильски настроенных интеллектуалов.

Из "Всеобщей истории искусств", перевод с элларского, Нейв-Стеенборк.

Лана задумчиво посмотрела в большое, почти во всю высоту стены, окно, отвернулась и со вздохом начала смахивать пыль с комода. "Ты здесь не для этого, но в моём доме каждый должен зарабатывать на свой обед личным трудом" — так он сказал в самом начале. Впрочем, с её точки зрения смахивание пыли можно было назвать трудом лишь с большой натяжкой.

Закончив с комодом, она прошла к столу, где стояли или висели на ниточках модели самых разнообразных летательных аппаратов. Модели были совсем крошечными и напоминали ей каких-то причудливых экзотических насекомых, вроде тех, что хранились в стеклянных шкафах на первом этаже. Разве крылья у насекомых выглядели поярче, и пропеллеров у них не было. Впрочем, и среди моделей пропеллеры тоже встречались далеко не у каждой.

Лана отложила в сторону метёлочку для пыли и стала рассматривать миниатюрные планеры. Её захватывало разнообразие форм, ажурность конструкций и замысловатость карликовых механизмов. Профессор не любил, когда трогали его модели, но сейчас он должен был работать внизу, в анатомической комнате, среди всех этих жутких костей и формалиновых банок… Лана не слишком любила там убираться. Не то, чтобы её это шокировало — подумаешь, что она требухи никогда не видела? Просто там всё казалось таким… ну, слишком неживым, что ли. Другое дело эти модели. Они были полны хрупкой красоты и вызова, бросаемого силе тяготения.

Она крутанула пальцем один из винтов, провела по обтянутому тончайшим шёлком ажурному крылу. Может и она когда-нибудь тоже сможет подняться в воздух… Взяв одну из моделек, девушка с интересом разглядывала миниатюрное креслице пилота и окружавшие его цепные передачи.

— Я же просил, Петулания…

От неожиданности она вздрогнула и резко обернулась. Соседняя модель, задетая её локтем, спорхнула со стола, попыталась набрать высоту, но завалилась на крыло и потерпела крушение в окрестностях книжного шкафа.

— Ой! Я… я не… я всё починю!

Девушка бросилась к месту катастрофы и начала спешно подбирать обломки летательного аппарата.

— Я всё склею… обещаю. Только крыло немного помялось и винт… Сейчас я всё соберу…

Она растерянно стояла, держа в одной руке фюзеляж, а в другой фрагмент крыла. Чем взять ещё и отломившийся пропеллер сходу не придумывалось.

— Забудьте…

— Нет-нет, профессор я обязательно починю. Нужно только чуть-чуть клея!

— А вы знаете как это сделать?

— Ну… в общих чертах. Я придумаю. Это должно быть не очень сложно… я обещаю!

— Это очень сложно, — профессор неожиданно улыбнулся, — даже я не знаю, как это точно сделать. Никто не знает. Теория атмосферного полёта пока ещё находится в пелёнках, образно выражаясь, конечно.

Лана представила себе, как могла бы выглядеть теория в пелёнках — и аэродинамика сразу же представилась ей в образе довольно таки пухленького младенца. Девушка зафыркала, пытаясь не рассмеяться.

— И не вижу здесь ничего смешного, — обиделся не понявший её профессор, и стал подбирать с паркета остатки разбитого аэроплана.

— Простите, я не хотела вас обидеть. Но теория… в пелёнках… ещё раз простите, профессор.

— Ничего страшного. Просто положите всё это вон туда. Потом я подумаю, что можно сделать.

Лана водрузила останки модели на край стола.

— Извините, я не должна была это трогать. Наверное, я чересчур любопытна…

— Любопытны или любознательны? — профессор чуть прищурился.

Девушка растерялась.

— Жажда знаний не порок, — назидательно заметил тот, — что именно двигало вашим интересом к моделям?