Каменка

Молчан заорал так резко и громко, что Володаров не-вольно поморщился.

Вопли сельского головы были услышаны. Входная дверь дома натужно скрипнула, и в проеме появился мужчина. На вид он казался старше Молчана лет на десять, не меньше, но в действительности был его ровесником. Нездоровый образ жизни сильно его состарил, подарил темные мешки под гла-зами, опухший нос, испещренный крупными синими про-жилками капилляров, и огрубевшую кожу лица, делавшую его похожим на большую картофелину.

— Валера? — Никитин был явно спросонья и плохо пони-мал, что происходит. — Ты чего орешь в такую рань?

— Какую рань? Обед на дворе. Иди, алкота, ворота откры-вай. Разговор есть.

Громко ворча и шаркая по земле домашними тапочками, Никитин пересек двор, отпер ворота и вышел на улицу. Окинув подозрительным взглядом Володарова, он пожал руку Молчану и недовольно буркнул: — Чего тебе?

— Мне-то? — Молчан пожал плечами. — Мне ничего. Все жду, пока ты к Любе по вторникам заходить перестанешь.

— Никогда, — огрызнулся Никитин.

— Да хрен там плавал. Печенка отвалится, и сразу пере-станешь. Вот и жду, чтоб не прозевать. А то потом на все село вонять начнешь.

Никитин только раздраженно отмахнулся и снова глянул на Володарова.

— Это Геннадий Павлович, наш новый участковый, — пред-ставил его Молчан, а затем с легкой издевкой добавил: — Он расследование ведет.

— Нахрена нам участковый? — Никитин выглядел немного растерянно.

— Да кто ж его знает? Но раз приставили, значит нужен.

— Вы ничего подозрительного этой ночью не слышали? — с места в карьер начал Володаров. Ему уже порядком под-надоело выслушивать неуместные вопросы в свой адрес, и он решил, что впредь будет пресекать их на корню.

Никитин ничего не ответил и вопросительно посмотрел на Молчана.

— На погосте могилку потревожили, — уточнил тот. — Вот, ищем кто это мог сделать.

— На погосте? Нехорошо это… Нехорошо… — Никитин за-молчал и нахмурился, будто вспоминая что-то.

— Так слышали или нет?

— А? Нет ничего не слышал. Я в последнее время сплю по-долгу. Вот вчера лег после ужина, а сегодня вы меня разбу-дили.

— Это много, — в голосе Молчана промелькнула нотка обеспокоенности. — И что, часто ты так?

— Ну с месяц уж точно. Старость не радость, сам знаешь. Но это ничего. Вот как потеплеет, так чаще на улицу выхо-дить стану и все наладится.

— Точно? Может ко мне в медпункт зайдешь? Я на тебя гляну. Видок у тебя не очень.

— Нет, нет, — замотал головой Никитин. — Все хорошо. Только до тепла дотянуть, а там видно будет.

— Ну смотри, как знаешь. Только пить бы ты завязывал. Сколько можно-то?

— Да-да… Каждый раз одно и тоже. Ты меня, Валера, жиз-ни не учи. Я сам кого хочешь научить могу. Лучше бы хоть разок в гости зашел со своей ореховой. А то как нотации чи-тать, так ты тут как тут, а как с товарищем посидеть, погово-рить по душам, так нет его.

— Ну уж дудки. Плавали — знаем. Ты как сто грамм выпь-ешь, так опять свою шарманку заводишь про жену. Сидишь, сопли жуешь. Никакого удовольствия.

— Да иди ты… — обиженно прошипел Никитин.

— Все там будем, — фыркнул Молчан. — Геннадий Павло-вич, у тебя еще вопросы есть?

Володаров взглянул на ступни Никитина, убедился, что их размер ощутимо меньше нужного и отрицательно мотнул го-ловой.

Молчан без особого энтузиазма попрощался с Никитиным и повел участкового к следующему в его мысленном маршруте дому.

— Ты на нашу ругань внимания не обращай, — начал оправдываться голова, когда они отошли подальше от ворот. — Мы с Сашкой старинные друзья. Просто тяжело видеть, как человек сам себя гробит. Вот злость меня и берет. А со злости я всякого ляпнуть могу не подумав. Так-то он мужик золотой, но с тех пор, как жену его на погосте нашли, запил сильно.

— Я его понимаю, — ответил Володаров. — Потеря род-ственника, особенно близкого, это очень тяжело. У некото-рых просто не хватает сил перенести. Но алкоголем делу не поможешь. Мне отец всегда говорил, что водка, как увели-чительное стекло. Если тебе хорошо, то она добавит веселья, но если плохо — сделает только хуже.

— Вот-вот! И я ему так же говорил. Но он, гад, упертый, а своей головы не вставишь. Я уже и Любку просил, чтоб водку ему не продавала, а она только плечами пожимает. Говорит, мол, что он платит регулярно, а магазину как-то жить нужно. Короче патовая ситуация, Геннадий Павлович, патовая. Кстати, я заметил, ты не особенно его услышать хотел. Больше на ноги егойные смотрел. Это что у тебя за передо-вые методы ведения следствия такие?

— У того, кто след босой на кладбище оставил размер ступни большой… — не задумываясь ответил Володаров и тут же осекся. Он понял, что нехотя выдал секрет следствия че-ловеку, возможно замешанному в преступлении.

— Ух ты хитрый какой, — Молчан одобрительно кивнул. — Теперь мы как в Золушке будем за нужной ножкой охотить-ся? Здорово. Только вместо хрустальной туфельки у нас бе-лый похоронный тапок… Не, ну а чего? Все по Каменски, как положено. Одобряю. Только я тебе сразу могу сказать, что ничего у тебя не получится.

— Вот как? Неужели вы размеры ног всех жителей знаете?