Каменная обезьяна

— А, мой отец...

Ли снова глотнул виски. Похоже, он уже начал привыкать к этому напитку, так же, как Райм привык к байцзю. «Глобализация посредством спиртного», — криво усмехнулся Райм.

Сонни снова наполнил свой стаканчик.

— Вообще-то, его нужно тянуть медленно, — предложил Райм.

— Тянуть медленно после того как умирать, — ответил полицейский-китаец, залпом выпивая розовый стаканчик, расписанный цветочками. — Мой отец... Он меня не очень любить. Я... как это говорить... не жить так, как он хотеть.

— Ты его разочаровал?

— Да, разочаровал.

— Чем именно?

— О, это долгий история. Попробую рассказать в два буквы.

— В двух словах.

— Доктор Сунь Ятсен, он в двадцатые годы объединить Китай, но начинаться гражданский война. Гоминьдан командовать Чан Кайши. Но коммунист — они воевать против него. Затем вторгаться Япония, плохо становиться всем. Потом Япония проиграть, у нас опять начинаться гражданский война, наконец побеждать коммунисты и Мао Цзедун, а националисты бежать на Тайвань. Мой отец, он воевать вместе с Мао. В октябре 1949 год он стоять вместе с председатель Мао у Ворота поднебесной в Пекин. О, Лоабан, я слышать этот рассказ миллион раз. Отец стоять рядом с Мао, а оркестр играть «Марш добровольцы».

Так вот, мой отец иметь гуанси. Большие связи. Он стать важный человек в коммунистический партия в Фуцзянь. Хотеть, чтобы я идти за ним. Но я видеть то, что коммунисты делать в шестьдесят шестой год — Великий пролетарский культурный революция. Они всё ломать, убивать людей. Правительство и партия делать плохо.

— Это было наперекор установленному порядку вещей, — заметил Райм. — Нарушение гармонии.

— Совсем правильно, Лоабан, — рассмеялся Ли. — Мой отец хотеть, чтобы я вступать в партия. Приказывать мне. Угрожать. Но я наплевать на партия. — Он развел руками. — Я наплевать на великий идеи. Я любить полицейский работа. Любить ловить преступники... Всегда загадки, всегда опасность, я говорить. Мой сестра, она большой человек в партия. Наш отец гордиться ей, хотя она есть женщина. Он говорить, она его не позорить, как я. Постоянно говорить это. — Маленький китаец помрачнел. — Еще есть очень плохо, когда я жениться, у меня нет сына, нет детей.

— Ты развелся? — спросил Райм.

— Моя жена, она умирать. Заболеть и умирать. Лихорадка, очень плохой. Мы прожить вместе несколько лет, но детей не было. Мой отец говорить, это моя вина. Мы пытаться, но детей не было. Потом жена умирать. — Встав, Ли подошел к окну и уставился на огни ночного города. — Мой отец, он есть очень строгий. Пока я быть маленький, он меня всегда бить. Все что я делать, он считать недостаточно. Хороший оценки... Я хорошо учиться. Получать медали в армия. Жениться на красивый порядочный девушка, получить работа в полиции, стать следователь, не простой регулировщик, я говорить. Каждая неделя навещать отец, давать ему деньги, ходить на могила матери. Но что бы я ни делать, он не есть доволен. А твой родители, Лоабан?

— Они умерли.

— Моя мать, она не быть такой строгий как отец, но она никогда ничего не говорить. Отец ей не позволять... А здесь, в «Прекрасный страна», вы есть под давление свои родители?

«Очень хорошо сказано», — подумал Райм.

— Наверное, не в такой степени. Но кому-то все же приходится страдать.

— Уважение к родители, для нас это есть самый главный. — Ли кивнул на фигурку Гуань Ди. — Из всех богов самый важный это предки.

— Быть может, твой отец не раскрывает своих истинных чувств по отношению к тебе. Понимаешь, прячется за напускной суровостью. Потому что думает, что так лучше для тебя.

— Нет, он просто не любить меня. Никто не продолжать наша фамилия, я говорить. Это есть очень плохо.

— Ты обязательно встретишь кого-нибудь и создашь новую семью.

— Такой человек как я? — презрительно усмехнулся Ли. — Нет-нет. Я есть просто полицейский, не иметь денег. В Фучжоу мужчины мой возраст заниматься бизнес, получать много денег. Помнишь, я говорить, у нас мужчин больше, чем женщин? Зачем женщина выбирать старый бедный мужчина, когда есть молодой богатый?

— Мы с тобой одного возраста, — возразил Райм. — Ты еще совсем не старый.

Ли снова отвернулся к окну.

— Быть может, я оставаться здесь. Я хорошо говорить по-английски. Стать полицейский. Работать в Чайнатаун.

Казалось, Сонни Ли говорил серьезно. Но вдруг он рассмеялся и сказал вслух то, о чем подумали они оба.

— Нет-нет, уже слишком поздно. Много-много поздно... Нет, мы поймать Призрак, я вернуться домой и продолжить быть чертовски хороший полицейский. Гуань Ди и я раскрыть большой преступление, и мой фотография появиться в газета. Быть может, председатель давать мне медаль. Быть может, мой отец смотреть телевизор и думать, что я не есть очень плохой сын. — Ли опрокинул в рот стаканчик виски. — Ладно, я выпивать достаточно — теперь мы с тобой, Лоабан, играть в игра.

— Я не играю в игры.

— Но игра на компьютер? — быстро возразил Ли. — Шахматы. Я видеть.

— Я играю очень редко, — поправился Райм.

— Игра делать человек лучше. Я научить тебя играть в самый хороший игра.

Сонни вернулся к своей волшебной сумке.