Каменное небо (СИ)

«Не такой», — он поманил меня в сторону ещё какой-то металлической развалюхи. Вроде, так выглядели старые танки, с ещё не раскладывающейся башней и на гусеничном ходу.

Я быстро нырнул в груду обломков, когда-то бывших грозным орудием. Напоровшееся на новую преграду «пугало» сломало несколько лезвий прежде, чем сообразило остановить свое вращение. Я в этот момент выскочил с другой стороны танка, оставляя робота биться с новой преградой.

«Стой! Впереди!»

Над моей головой просвистели чёрные лезвия другого такого же робота, а рядом врезалась больше похожая на серп рука третьего. Как же я рад, что во мне всего 165 сантиметров роста!

— Хан! Куда мне?! — я колбаской откатился к старому глидеру, который тут же потащило на себя ещё одно пугало. Да сколько же их тут!

«Никуда. У нас урок стрельбы по мишеням»

Призрак жестом фокусника-тореодора развернул полупрозрачный листок мишени, в центре которой оказалась открывающаяся печь начинающего раскручиваться монстра.

Я быстро включил максимальную мощность у импульсника. Ствол зажёгся ярко белыми лампочками и начал гудеть от перегрева. Попал.

Магнитный импульс, угодивший прямо в раскрытую «пасть», заставил робота пошатнуться. Из шарниров пугала повалил едкий дым, а перегородка печи вспучилась. Искря и дымя, механоид завалился на своего коллегу.

Минус один.

Робот за моей спиной вновь проскрёб когтями землю, на этот раз зацепив край моей накидки. Меня поволокло под широкую гусеницу БЧРа. Выстрелы по закрытой печи и шарнирам тела механоида ничего не дали. А вот сустав тонкой конечности смялся в гармошку. Я быстро отстрелил механизму руки, и тот начал выпускать струи пламени из приоткрытой печи.

— Открой ротик — к тебе летит звездолётик, — вспомнил я присказку, которую часто приходилось говорить не хотевшим есть из-за болезни младшим.

Минус два.

Нельзя, нельзя поддаваться эмоциям! Ещё немного, и я добуду лекарство, даже если для этого придется развалить весь проклятый Солнечный Город!

Ещё один монстр раскрыл своё адское жерло. В этом была его ошибка.

Минус три.

Четвёртое пугало так и застряло, не сумев справиться с танком. Но, на всякий случай…

Минус четыре.

Я выиграл.

«Уверен? Шесть-четыре не в твою пользу.»

Призрак присел рядом с порванным рюкзаком Степа.

У меня всё сжалось в груди. Панически оглядевшись, я понял, что всё поле было перепахано ещё задолго до моего пробуждения.

Всюду среди вывернутых комьев земли валялись металлические обломки, содержимое рюкзаков, чуть дальше валялся разорванный плащ Алия, на лапище первого из сваленных монстров флагом развивался серо-голубой шарф Найна, а прямо под моими ногами в грязь был втоптан охристый пояс Кади.

***

Знаете ли вы, что такое истерика? Я вот, оказывается, не знал.

Не знал, несмотря на жуткую кончину отца, гибель брата, смертельную болезнь матери…

А той ночью узнал.

Я совершенно один, на незнакомом берегу, без еды, воды, шансов на возвращение домой и сохранение здравого рассудка.

Прошлая ночь меня сильно подкосила, и я уже даже не был уверен, куда иду. Да, передо мной всё ещё была цель — найти лекарство, но я то отдалялся от золотого шпиля, увенчанного лучистой пирамидой с глазом, то, казалось, подходил к нему почти в плотную.

Иногда небо менялось местами с землёй, пытаясь утянуть меня в свою безоблачную высь, иногда обрастало камнями, подражая сводам родных пещер.

Порой трава хватала меня за руки, уж не знаю, вправду или нет, а иногда солнечные лучи столбами преграждали мне путь.

Но я продолжал идти.

Я обещал.

Обещал семье, обещал друзьям, обещал всему миру пещер.

До своей очередной пропажи, Ханви говорил, что ночью над полями пролетали большие золотистые флаеры, но он успел прикрыть «свою маленькую истеричку», то бишь меня, железными листами. Мне даже не было интересно, как он это сделал.

Я просто шёл выполнять свой долг…

Внезапно от мрачных мыслей меня отвлёк бросившийся под ноги круглый лиственный шарик.

Один из прибывших с нами жиксов уже почти адаптировался к новой местности. Между своих круглых, ставших коричневатыми в цвет местной растительности, листочков куст воткнул пучки здешне травы. Обычно голубые глазки этого растительного народца стали ярко жёлтыми, а в длинные корни были вплетены металлические обломки, рваные ленты кожаной обшивки кресел, обрывки драпировок окон салонов дорогих глидеров.

Жикс весело курлыкнул мне, излучая эманации радости.

— Рад, что хоть кому-то здесь нравится, — слабо улыбнулся я растению.

Кустик несколько раз облетел своего старого знакомого, вопросительно урча и протягивая ко мне свои корни.

— Нет, я здоров, просто устал, — да, здоров: то с кустом разговариваю, то с мёртвым братцем.

Жикс требовательно схватил край моей накидки своими тонкими веточками и куда-то потащил. Настроения играть с кустами у меня не было, но я всё равно шёл в ту же сторону. Ещё какое-то время растение быстро тянуло меня, после чего скрылось среди густой высокой травы.

— Хочешь, чтобы я тебя искал? Ладно, давай поиграем.

Я нехотя побрёл за растением, набросив капюшон, чтобы солнце не так слепило. Сделав несколько шагов, я услышал незнакомый женский смех.