Каменное небо (СИ)

Всюду были лишь серо-стальные коридоры, иногда разбавляемые белыми стенами-проходами. Ни картин, ни лепнины, ни золота.

Так и выглядит вся эта механоидина без штукатурки — серая, пустая, безжизненная…

Я пробрался внутрь по воздуховоду, в котором свободно, пожалуй, смог бы ползти разве что Кади. В общем, часть с проникновением оказалась совсем не сложной.

В начале я не был уверен, что нужно делать вперёд: искать пропавших или лекарство, но вопрос отпал сам собой, когда, свернув не туда, я соскользнул в трубу над отсеком с клетками.

Тогда я думал, что, даже если не вытащу их прямо сейчас, то хотя бы узнаю, где искать в следующий раз.

Сквозь решетку воздуховода я спустил камеру невидимку на гибкой полупрозрачной проволоке.

Первой моей находкой стал Алий. Первой и единственной.

— Сайми? — почувствовавший меня трёхглазый поднялся в своей небольшой темнице. Его уже обрядили в белый балахон и зачем-то завязали оба нормальных глаза. — Как ты здесь оказался?

Я замешкался, не зная, отвечать ли ему. В конце концов, вряд ли в этом коридоре не установлено никаких систем слежения.

— У нас нет времени! Слушай меня внимательно, — полушёпотом начал экстрасенс. — «Чудо». Оно здесь! Я видел его. Ну, не совсем видел… лекарство находится в комнате с глобусом! Там в стене за портретом будет сейф… он… Он хранит лекарство для дочери… это где-то недалеко! Совсем недалеко отсюда, — Брест нервно коснулся повязки. — Не думай о нас. Просто поторопись…

Почти сразу после этого в коридоре нарисовалась стража. Я несколько секунд мучительно боролся с желанием не бросать друга, а попробовать разобраться с тюремщиками и сломать замки, но, по счастью, разум возобладал. Будет лучше если я наконец добуду это проклятое чудо, и мы всем отрядом вернёмся за ребятами.

Шестое чувство Ала не подвело. Вскоре я и вправду наткнулся на искомую комнату.

Пол здесь устилала длинношерстная шкура неизвестного мне зверя. Противоположную от входа стену закрывал огромный шкаф. Почти посередине комнаты стоял большой деревянный стол, над которым, покачиваясь, висел гигантских размеров глобус.

Предчувствуя, что может случиться нечто неприятное, я оставил включенную рацию в вентиляции, настроив её на передачу, но без приёма.

Я тихонько зашептал в переговорное устройство:

— Я нашёл чудо. Оно в кабинете с глобусом, за картиной. Судя по надписям в вентиляции, кабинет находится на этаже 4 сектор G. Если слышите, пожелайте мне удачи…

И спрыгнул вниз.

К несчастью, до меня поздно дошло, что, раз свет в помещении горит и планета крутится, то скорее всего, сейчас в этом кабинете кто-то работает.

Поэтому, стоило мне спрыгнуть через проплавленную магнитным ножом дыру в трубе вентиляции, и подойти к висящему на шкафу портрету, как в комнату вошёл хозяин кабинета.

Высокий мужчина с золотистой кожей и яркими блондинистыми волосами. Его расшитые самым распространённым в этом городе металлом белые одежды тихонько звенели при движении. В руках этот человек держал лучистую корону, украшенную огромным глазом по центру лба.

Секунды две мы стояли и молча рассматривали друг друга. Потом резко выхватили оружие. Я — импульсник, он — тоже какую-то подобную конструкцию, но с гораздо более узким дулом.

— Пещерник! — этот человек явно знал, кто перед ним, что не могло не настораживать, ведь я совсем забыл поинтересоваться сроком жизни обитателей Солнечного Города.

Я выстрелил, не намереваясь вступать в полемику с противником, но импульс с электрическим треском разбился о невидимое поле, окружавшее солнечника. А вот у меня такой защиты не было.

Его оружие не генерировало импульсов и излучений, а примитивно стреляло металлическими зарядами.

И было мне никуда не деться из закрытой комнаты…

Допрос

С того момента, как Палач занял место жреца, моя жизнь наполнилась массой новых ощущений!

Но немного предыстории, мои дорогие слушатели! И, внимание! Эта сцена нашей пьесы будет весьма жестока, так что уведите детишек, и мы продолжим.

Готовы?

Знаете ли вы о золотых правилах сюжета?

Сейчас я вас немного просвещу. Одно из таких правил гласит: «Герой должен страдать».

Не важно — фильм это, игра, книга, пьеса — закон един. Хороший сюжет — это когда герой страдает, а зрители плачут.

Возможно, я недостаточно страдал до этого, но теперь моя пьеса — идеальна!

Поймавший меня в своём кабинете Верховный жрец — а это был именно он — пристрелить незваного гостя на месте не захотел.

Вместо этого он придумал играть в «допрос», где я был то ли отважным, не поддающимся на провокации партизаном, то ли злобным, стремившимся к разрушению диверсантом.

В результате, так и не придя со мной к консенсусу, и не поняв, зачем пещерные твари выползли на свет Божий, правитель Солнечного Города отдал меня в более профессиональные руки.

Раньше я думал, что пытки — это прошлый век! Ну или проделки синематографа… А сейчас готов лично клонировать того урода, который придумал инъективный регенерин, чтобы особо жестоко похоронить его обратно!