Каменное Сердце

— Они стараются выиграть время, чтобы сыграть с нами какую-нибудь чертовскую шутку.

— Чего же требуют, однако?

— Притязания их нелепы, и они это знают. Выдвигая их, они словно насмехались надо мною. Они утверждают, будто сахемы, двести лет тому назад уступившие эти земли испанцам, не имели на это права. Они требуют, чтобы мы эти земли им возвратили через двадцать четыре часа. В противном случае их обычные угрозы… Ах, да, — прибавил майор, — я забыл вам сказать, полковник. Они готовы возвратить все, что сахемы получили за продажу этой земли. Вот и все, что мне поручено вам передать.

— Это безумные демоны, или они стараются усыпить нашу бдительность.

— Что вы намерены делать? — спросил майор.

— Усилить бдительность, друг мой, потому что кажется совсем скоро нам предстоит сразиться с ними. Особенно беспокоит меня старый президио.

— Вернитесь в крепость, а я останусь здесь на передовых рубежах. Особенно важно, чтобы ни в коем случае не прерывалась наша связь с крепостью и чтобы в крайнем случае мы могли отступить без больших потерь.

— Предоставляю вам свободу действий, любезный майор. Я уверен, что вы справитесь со своими обязанностями наилучшим образом.

Старые солдаты расстались, горячо пожав друг другу руку. Полковник вернулся в крепость, а майор деятельно занялся приведением вверенного ему участка в боевую готовность.

Гарнизон старого президио состоял по большей части из вакеро и леперов, на верность которых, надо сказать, рассчитывать не приходилось. Но старый офицер держал терзавшие его опасения при себе и делал вид, что питает к этой публике полнейшее доверие.

День прошел довольно спокойно. Зарывшиеся словно кроты в окопы, индейцы как будто бы и не собирались выходить оттуда. Часовые в президио бдительно несли службу у оборонительных сооружений на подступах к нему. Майор надеялся, что индейцы не предпримут вылазки до срока, назначенного ими для ответа коменданта, и, утомленный, удалился немного отдохнуть в ближайшее помещение.

Среди защитников передовых позиций находились наши старые знакомые: Паблито, Тонильо и Карлочо. Достойные вакеро засвидетельствовали в связи с появлением индейцев такие неопровержимые доказательства своей верности, что по их просьбе и в знак полного доверия к ним, майор возложил на них охрану передовой позиции, которая, так сказать, служила воротами в президио.

Через несколько минут после заката солнца четверо вакеро собрались на тайный совет. Человек двенадцать их сообщников стояли чуть поодаль от них, очевидно, ожидая результатов тайного совета.

— Итак, — сказал Карлочо, заключая разговор, — это решено, в десять часов.

— В десять часов, — решительно подтвердил Сапата. — Человек должен держать слово. Нам щедро заплатили, мы должны исполнить взятые на себя обязательства, тем более что получили только половину.

— Да, да, — дружно подхватили остальные, — потерять такие деньги было бы безумием.

— Еще бы! — воскликнул Сапата. — Подумать только — двадцать пять унций каждому!

Глаза разбойников засверкали алчностью. Между тем майор, растянувшись на диване, едва забылся тревожным сном, как вдруг был разбужен чьим-то прерывающимся от волнения голосом, прошептавшим ему на ухо.

— Вставайте, майор, вставайте! Вакеро предали нас, вакеро сдали оборонительный рубеж индейцам. Они уже в президио.

Майор вскочил, схватил шпагу и выбежал в сопровождении человека, так внезапно его разбудившего. Это был не кто иной, как мексиканский солдат.

Майор с первого взгляда оценил обстановку. Сапата и его сообщники не только сдали рубеж индейцам, но даже присоединились к ним вместе с теми негодяями, о которых мы упоминали выше.

Положение становилось критическим. Мексиканцы, обескураженные постыдной изменой вакеро, сражались вяло и беспорядочно, не будучи уверенными, что не последуют новые измены и потому не зная, как лучше себя повести.

Апачи и вакеро с воинственными кличами бросались на растерявшихся защитников президио, безжалостно их истребляя.

Страшное зрелище являла собой битва при свете пламени пожара, зажженного индейцами. Вопли апачей сливались со стонами и криками отчаяния мексиканцев.

Майор решительно бросился в гущу битвы, подавая пример отчаянного сопротивления воинам и жителям президио.

Появление майора произвело магическое действие на мексиканцев Воодушевленные его примером, они сплотились вокруг него и отвечали меткими ружейными выстрелами на атаку индейцев.

Вакеро под натиском штыков постыдно обратились бегство, преследуемые градом пуль.

Благодаря энергичным действиям майора Барнума битва возобновилась, но майор был слишком опытный солдат, чтобы обманываться ложным успехом. Он понял, что защищать далее подступы к старому президио было бы безрассудством, поэтому он счел более благоразумным организованное отступление, чтобы уберечь женщин детей.

Собрав самых отважных и надежных солдат, он составил из них отряд, которому поручил сдерживать наступление индейцев, пока все остальные переправятся через реку, отделявшую старый президио от нового.