Каменное сердце

— Ага, союз, оказавшийся совершенно бесполезным. Император, считай, бросил нас, оставив с французами один на один.

Я посмотрел на собеседника:

— Если французам удастся вторгнуться в Англию, снисхождения они не проявят. Как и их союзники-шотландцы. А судя по словам королевы, вторжение вот-вот начнется.

— Я не оставлю Тамазин. — Джек стиснул кулаки. — Им придется забирать меня в армию силой.

Заметив приближавшегося человека в белой сутане — пожилого, сутулого и с длинной седой бородой, — я торопливо поднялся, толкнув Барака в плечо:

— Быстро, вставай.

Мы поклонились священнику. На лице его застыло серьезное выражение, но карие глаза были полны доброты.

— Мастер Шардлейк? — спросил он меня.

— Да, сэр. Мастер Бротон, если не ошибаюсь? А это мой помощник Барак.

— Вы по поводу семейства Кертис?

— Да.

— Ну надо же, — промолвил наш новый знакомый, — ими наконец хоть кто-то заинтересовался.

Викарий провел нас в церковь. Внутри ее царила пустота, посреди которой откровенно зияли ниши, раньше вмещавшие статуи святых. Для прихожан были расставлены табуреты с лежащими на них обязательными новыми молитвенниками короля. Пригласив нас обоих сесть, Бротон опустился на табурет перед нами:

— Насколько я понимаю, вы адвокат, сэр? И представляете интересы Хью Кертиса? Лишь он один из этой несчастной семьи остался в живых.

— Нет. Хью по-прежнему живет с мастером Хоббеем в Хэмпшире, — ответил я. — Я даже не встречался с ним. Жалобу на исполнение мастером Хоббеем обязанностей опекуна подал прежний учитель мальчика, Майкл Кафхилл.

Священник улыбнулся:

— Я помню этого молодого человека… настоящий джентльмен.

— Вы встречались с ним в последнее время? — с надеждой спросил я.

Бротон покачал головой:

— Нет, я не видел Майкла уже шесть лет. — (Я испытал разочарование, поскольку надеялся, что Кафхилл побывал здесь сравнительно недавно.) — Как идут у него дела? — спросил викарий.

Я глубоко вздохнул:

— К сожалению, Майкл Кафхилл умер три недели назад.

Священник на мгновение прикрыл глаза:

— Да упокоит его душу на небесах Господь Иисус по милости своей…

— Перед самой своей смертью Кафхилл подал в Сиротский суд жалобу, в которой указывал, что с Хью Кертисом обращаются неподобающим образом: дескать, там творится чудовищная несправедливость. По словам его матери, Майкл недавно посещал Хэмпшир и встречался с Хью.

— Господи, помоги нам! — воскликнул Бротон. — И что же именно Майкл обнаружил?

— В поданном им иске это не сказано. Но слушание дела состоится уже в понедельник. Я намереваюсь представлять на нем интересы миссис Кафхилл, матери покойного. И мне нужны свидетели, знающие хоть что-то относительно предоставления этой опеки, сэр. Нужны срочно.

Собравшись с мыслями, викарий посмотрел мне прямо в глаза:

— Эта история всегда представлялась мне довольно сомнительной. Джон и Рут Кертис много лет были моими прихожанами. Когда началась церковная реформа, они поддержали меня в стремлении порвать с прежними обычаями. Оба были моими надежными последователями. Я видел, как рождались их дети, крестил их, радовался тому, что эта семья процветала. А затем разом похоронил Джона и Рут. — Лицо его исказили нахлынувшие воспоминания.

— У них были родственники? — поинтересовался я.

Бротон сложил руки на коленях:

— Они приехали в Лондон из Ланкастера. Подобно многим молодым людям, Джон явился сюда искать удачу. Со временем родители обоих умерли. А потом чума забрала Джона и его супругу, и, насколько мне известно, на севере оставалась в живых только старая тетушка Рут, о которой она иногда упоминала и с которой переписывалась. Когда Майкл явился ко мне, встревоженный тем, что Хоббей намерен стать опекуном детей, я предложил ему найти адрес этой женщины и написать ей. Сэр, — вдруг взволнованно проговорил викарий, — а как именно умер Майкл?

— В заключении коронера в качестве причины названо самоубийство. Похоже, некие обстоятельства, обнаруженные в Хэмпшире, вывели его разум из равновесия, — осторожно ответил я.

— Ох ты боже мой! — Священник приложил руки к голове.

— Мне очень жаль, сэр. Но прошу, расскажите мне все, что вы еще знаете. Вы начали говорить о тетушке…

— Да, Майкл вернулся с ее адресом. По его словам, в это самое время Николас Хоббей уже забирал из дома Кертисов бумаги и конторские книги. Кафхилл попытался было возражать, однако Хоббей только отмахнулся от него как от лица, не имеющего никаких официальных полномочий.

— Похоже, что вы достаточно хорошо знали Майкла.

Бротон вздохнул и покачал головой:

— Майкл вместе с семьей Кертис каждое воскресенье приходил в церковь. Впрочем, нет, мне никогда не казалось, что я по-настоящему знаю этого человека. И вряд ли молодой учитель полностью доверял мне. Я, признаться, даже подумывал, уж не тайный ли он папист, хотя это вряд ли. Впрочем, его явно что-то тревожило. Но этих двоих детей он искренне любил и делал все возможное, чтобы помочь им. — Священник улыбнулся и добавил: — Ради этого мы с ним устроили настоящий заговор.

— Мать Майкла говорила мне, что Хью и Эмма Кертис были очень дружны между собой.