Каменное сердце

— Нет, не шучу, — ответила Софи, глядя сестре прямо в глаза. И хотя Мария не понимала причин, заставлявших Софи говорить так, она поверила ей.

Питер снова и снова перечитывал полицейский отчет. Мария знала, что в нем говорилось: в Гордона выпустили пять пуль, одна из которых убила его, потом его тело выкинули из окна в спальне и несколько раз проехали по нему автомобилем. Брат сообщил Марии, что, по словам полицейских, Гордона «убили многократно».

— Как твое плечо? — спросила Мария.

— В порядке, — ответила Софи. Однако при этих словах она пошевелила рукой, словно проверяя, болит та еще или нет.

— В тот вечер он что-то сделал Фло? Или Саймону? — спросила Мария, предполагая, что жестокое обращение Гордона с детьми могло заставить Софи убить своего мужа.

Софи покачала головой.

Питер вздохнул:

— Ладно, раз ты не хочешь говорить о Гордоне, давай поговорим о его родителях. Их адвокат направил мне письмо. Не Стиву, а мне. Если ты не разрешишь им видеться с детьми, они подадут в суд и будут требовать опеки над ними.

При этих словах лицо Софи побледнело, и она выдернула руку из ладони Марии.

— Я их ненавижу, — выговорила она.

— Скажи мне, что они сделали, — попросила Мария.

— Они запирали Гордона в подвале, надолго. Когда он еще был маленьким. Ты бы видела, что это за место… темнотища, и полно пауков. И еще там стоит их ужасная искусственная елка, прямо с украшениями.

— По сравнению с тем, что Гордон делал с тобой… — сказала Мария.

— Ш-ш, — остановил ее Питер. — Наконец-то она заговорила.

Но Софи, казалось, не слышала их.

— Эд называл его трусом и бабой за то, что он не поехал воевать во Вьетнам. Ему было плевать, что его сын получил высокий балл на экзаменах и поэтому его не призвали.

Питер нахмурился и постучал по столу кончиком карандаша.

— По-моему, Эд должен был радоваться, что Гордон остался дома.

— Эду повезло, что Гордону не пришлось идти на войну, — после долгой паузы произнесла Мария. Она подумала о Хэлли, которая любила рассказывать о том, как ее отец прославился на Марне и как Малькольм был пилотом и воевал над Нормандией, но в то же время была счастлива от того, что Питер был слишком юн, чтобы воевать во Вьетнаме.

— Эд, — сказала Софи и потрясла головой.

— Если ты позволишь ему и Гвен видеться с детьми, они не будут подавать на опеку, — сказал Питер.

— А каков шанс, что они ее получат? — спросила Софи.

Питер пожал плечами:

— Не думаю, чтобы это было возможно, однако все зависит от судьи. Мария не замужем, у нее нет собственных детей. Некоторые судьи могли бы решить, что Литтлфильды в этом смысле более квалифицированны.

— Это было бы катастрофой, — произнесла Софи.

— Ты хочешь сказать, что родители Гордона плохо обращались с ним и поэтому он так вел себя с тобой и вашими детьми? — спросила Мария.

Софи, с лицом, белым как мел, кивнула.

— Объясни!

Софи стала теребить дырочку на рукаве своего платья.

— Однажды они застали его, когда он отдирал обои со стены в своей комнате. В наказание они посадили Гордона на цепь, — сообщила Софи. — В подвале, без света. Ему на шею надели собачий ошейник и цепью привязали к верстаку Эда. — Она подняла глаза и посмотрела на Питера и Марию. — Только представьте себе этот ужас!

Мария подумала об удавке, которую Гордон надевал на шею любимой женщины, и ничего не сказала.

— Почему он не снял ошейник? — спросил Питер.

— Однажды он попробовал его снять, и тогда Гвен поднесла к его заднице горящую сигарету и заверила, что в следующий раз прижжет ему кожу. Больше он не смел ослушаться. Ему же было всего восемь!

— Господи боже! — произнес Питер.

— Теперь вы понимаете, почему я не хочу, чтобы они получили опеку над Саймоном и Фло, — спокойно и задумчиво проговорила Софи, как будто — в первый раз — всерьез обдумывала свои дальнейшие действия. — Я могу разрешить детям посещать их при одном условии: предупредите Гвен, что, если дети скажут хоть одно слово о том, что она или Эд плохо обращались с ними, они не увидят их до конца своих дней.

— Хорошо, — сказал Питер, кивая и делая пометки в своем желтом блокноте.

— Я хочу, чтобы ты поскорее вышла отсюда, — произнесла Мария. — Чтобы ты сама воспитывала Саймона и Фло.

— Они тебе так надоели? — с улыбкой спросила Софи.

— Дело не в этом, — ответила Мария. — Просто они так сильно по тебе скучают! Я очень за них беспокоюсь. Я назначила для них встречу с психологом, которого посоветовал отец Хоукс.

— Это хорошо.

— Расскажи нам еще что-нибудь, — попросил Питер. — О той ночи.

— О той ночи? — переспросила Софи. — Когда я убила Гордона?

— Да. Скажи, куда ты дела пистолет?

— Выбросила в реку, — голосом, лишенным всякого выражения, произнесла Софи.