Каменные гости

Но Рубцовой слишком нравилось управлять. Ей это нравилось даже больше, чем ощущать себя желанной, и больше, чем заниматься сексом. Поэтому, хотя ночь прошла на высшем уровне, и несмотря на то что в самозабвенном, до полной потери контроля над собой, возбуждении был, безусловно, свой кайф, Виталий остался недоволен. У него было ощущение, что его использовали в качестве фаллоимитатора. Поэтому следовало непременно встретиться ещё раз в другой обстановке, чтобы показать, как это правильно, по-людски, делается. Как он, Виталий Ларькин, сам это может. Разумеется, они повторили, и все было прекрасно, но на второй раз недовольной осталась Ирина. Ей больше нравилось дергать за веревочки.

Но поступать так по отношению к боевому товарищу было свинством, и кандидат медицинских наук Ларькин пришел к выводу, что его подруга — стерва патологическая и неизлечимая. Очевидно прав был майор Борисов, который говорил, что русских женщин нужно сбрасывать на врага, как самое страшное оружие.

…В недрах здания пронесся какой-то шорох, стекла в окнах чуть слышно дрогнули. Виталий стоял в коридоре, придерживаясь за стены. Все то время, что он думал об Ирине, он действовал. Действовал неосознанно, как зомби, а теперь его зрительная память восстановила всё, что проделало его тело за истекшие минуты.

Вначале он ухватился руками за старый, покрытый растрескавшейся краской подоконник — и оторвал его напрочь. Затем то же самое он проделал с планками оконной рамы, прикрывавшими с внутренней стороны стекло. То, что он увидел, до сих пор стояло у него перед глазами.

Стекло не ограничивалось рамой, оно уходило за ее пределы в оштукатуренные стены, а деревянные планки служили лишь прикрытием, маскировкой. Под ними обнаружился стык оконного стекла и стены, состоявший из плотно прилегавших друг к другу кристаллов расстеклившегося кварца. Ближе к стене кристаллы становились все мельче и мельче — и наконец смешивались с белым песком, неизвестно как и откуда сюда попавшим.

Капитан помнил, что он кое-как вернул планки и подоконник на место и благополучно выбрался из комнаты. «Дух зданий» поначалу никак не отреагировал на его поступок. Тихий звук, словно эхо его собственных мыслей, отразившееся от безмолвных стен, прозвучал только сейчас, когда он стоял в коридоре и продолжал предаваться воспоминаниям. Звук этот, а ещё ощущение едва заметного толчка или вздрагивания, показались Ларькину знакомыми. Когда-то он уже слышал нечто подобное. Здесь, в этом же корпусе, когда приходил в первый раз на разведку. Он тогда тоже вот так стоял и думал о том, что майор...

Стекла дрогнули так, словно под окнами проехал тяжелый грузовик, а где-то недалеко, этажом-двумя выше, раздался негромкий, но чистый и отчетливый звук, словно кто-то ткнул пальцем в клавишу «до» большой октавы рояля. «Это ж-ж-ж неспроста, — подумал -Ларькин. — Нет сомнений в том, что эта штука реагирует на имя... вернее, на образ в моем сознании... а значит, от этих мыслей надо воздержаться. Во что бы то ни стало не думать о белой обезьяне. Простите. Как раз о ней-то и нужно думать. О белой обезьяне, о белых медведях, слонах, чайках... А также о черных котах, синих китах и зеленых попугайчиках. Но ни в коем случае не о...

Звук повторился, трепещущим эхом на пределе слышимости разлетевшись по коридорам. На этот раз было невозможно определить, где он зародился, звук был ниже предыдущего, откуда-то уже из субконтроктавы.

«Плохо ты меня загипнотизировала, Ирочка, — летели мысли Виталия. — Но кто же знал... Нипочем не желаю вступать в контакт на таких условиях. Но что же делать? Бежать или искать рояль и того домового, который на нем наяривает?»

Невидимая тварь, определенно, реагировала на образ Борисова, но не на внешний зрительный облик и не на фамилию, а на его должность и звание. Командир Группы по Расследованию Аномальных Ситуаций, майор. Что это могло означать, Виталий не знал, а выяснять экспериментальным путем не стал, помня, сколько человек уже переправила на тот свет стромынская аномалия. Капитан немного успокоился, почувствовав, что он вполне в состоянии управлять ходом своих мыслей — и стал вспоминать, что он ещё собирался сделать. Отступать так быстро ему не хотелось: казалось, вот-вот начнется самое интересное. Вопросов возникло больше, чем получено было ответов.

Виталий решил исследовать подвал. Сквозняки, проникавшие туда через отсутствовавшие стекла подвальных окошек, разносили по коридорам и лестничным пролетам зловонные испарения. В подвале было темно, но капитан захватил с собой фонарик, да и света, который пробивался через маленькие оконца, для человека с его зрением было вполне достаточно.

Здесь его недоумение возросло: уходившие в землю массивные блоки фундамента были сплошь закрыты астоматической завесой. Там, на поверхности, эта мера была ещё как-то объяснима: кому-то из обитателей дома хотелось, чтобы его жилище выглядело поновее. Но здесь люди почти не бывают. Здесь-то зачем?