Каменный ангел

Глеб быстро взбежал по ступенькам и толкнул дверь, которая сразу же поддалась, что уже наталкивало на мысли о хитрой засаде. Хаос медленно прошел внутрь, едва не задел ногой стоящий тут же табурет, чертыхнулся сквозь зубы и тут увидел ее — девица стояла, сложив руки у груди, возле темного проема, ведущего — он прекрасно помнил — в небольшое проходное помещение. За ее спиной никого не было видно, однако это еще ни о чем не говорило, поэтому Глеб, быстро повернув замок на двери за своей спиной, молниеносно подскочил к хозяйке и, дернув ее ближе к себе, высунулся в проем с намерением узнать наверняка, не прячется ли там кто.

Она слабо охнула, что не укрылось от внимания Глеба. Убедившись, что в ближайшую минуту никто не кинется на него с пушкой наперевес, Хаос чуть отстранился и уже внимательнее посмотрел на Веру.

— В доме никого нет, — бросила она, раздраженно одернув длинную вязаную кофту, рукава которой болтались, полностью скрывая ладони.

Глеб не спешил верить ей на слово, однако пока все указывало на то, что девица не врет.

Вообще, стоило ему оказаться внутри особняка, как профессиональное напряжение и сосредоточенность на одной цели почти рассеялись, уступили место чему-то совершенно иному.

Он чувствовал странную маетность, словно вдруг оказался в давно забытом, но чем-то связанном с ним месте, что само по себе было довольно странно. Глеб не привязывался к местам, он привык менять хавиры едва ли не с той же периодичностью, с какой модницы приобретают новую пару перчаток. Этот же особняк, чертово местечко, сам по себе был Хаосу абсолютно неинтересен; напичканные на каждом квадратном сантиметре дорогущие вещицы не трогали его, мрачно обставленные просторные комнаты не вызывали ощущения восторга.

Дело определенно было в чем-то другом.

— Теперь я знаю, как тебе удавалось так ловко проникать на территорию, — сказала Вера, явно намекая на его игнорирование камеры.

Глеб на секунду замер, остановив взгляд на бледном лице нынешней хозяйки особняка; он заметил то, что уже давно бы разглядел, если б не проклятая темнота, в которой почти тонуло маленькое помещение.

Он увидел свежие ссадины на лице девицы, обратил внимание на разбитую губу, мысленно приплюсовал ко всему этому странный внешний вид, эту дурацкую огромную кофту… Кулаки непроизвольно сжались, лоб прорезала крупная складка, глаза сузились, взгляд теперь больше напоминал сканирующий аппарат.

— Что за… — не договорив, он схватил ее за предплечье и, полностью развернув к себе, подверг девицу очень быстрому, но тщательному поверхностному осмотру. Кофта скрывала тело, и Хаос вдруг в одну секунду понял, почему Вера вообще нацепила на себя эту хламиду.

Чтобы скрыть следы насилия, очевидно же, черт возьми!

Сердце застучало быстрее, хватка ледяных пальцев стала еще сильнее. Каким-то шестым чувством Глеб понимал, что делает девчонке больно, но расцепить ладони, прервать тактильный контакт почему-то не мог.

— Кто это был? — сипло проговорил он, не отрывая взгляда от абсолютно непроницаемого лица девушки.

— Тот тип, на сей раз он предпочел практиковаться на моих ребрах.

— Том? Какого… — он разжал пальцы и невидящим взглядом уставился куда-то за ее спину. — Черт!

— Очень хотел тебя увидеть, — как ни в чем не бывало продолжила она.

Хаоса вроде бы совсем не заботила столь реальная угроза, нависшая над его головой. Он протянул было руки, но вовремя спохватился и только вновь осмотрел Веру с головы до ног, словно взглядом пытался прощупать тело и убедиться в целостности костей. Он слишком хорошо знал, на что способен Том, и теперь мог лишь догадываться, какую из своих многочисленных граней тот продемонстрировал при встрече с этой девушкой.

Том мог беспрепятственно делать с ней все, что угодно, благо заступиться за нее было некому.

Из головы Глеба не выходила навязчивая мысль о том, что большая часть вины за произошедшее лежит на нем. Ведь он мог уберечь девчонку от всего этого, однако предпочел разозлиться из-за ее упрямства и уйти.

— Ты… Как вообще?

— Как потрепанная болонка. Что, не видишь разве? — она коснулась ладонью продолговатой царапины на щеке. Глеб вдруг поймал себя на мысли, что смотрит на ее тонкие пальцы с неясным желанием повторить движение, прикоснуться к этой руке, сжать в своей ладони.

Перехватив ее внимательный взгляд, он тут же почувствовал себя ужасно глупо. С трудом заставил себя выбросить из головы лишние и довольно неуместные мысли, после чего бросил, вложив в слова мрачную решимость:

— Этот бивень меня увидит. А ты — собирай свои шмотки, пойдешь со мной. Теперь это не даже не забазаривается.

— Ты не умеешь уговаривать, а вот он — еще как, — проговорила Вера, невольно сморщившись, и, не тратя больше лишних слов, развернулась, направилась вглубь дома.

Бросив короткий взгляд в сторону двери, ведущей на улицу, Хаос потащился следом за хозяйкой. Он помнил, что у них мало времени — когда салаги того типа, попавшегося ему по пути сюда, вызовут своего кореша и поймут, что тот угодил в головняк, о появлении здесь Глеба станет известно.