Каменный пояс, 1975

— Создавая первый реактивный самолет, мы, конструкторы, прекрасно знали, какие большие трудности нас ожидают. Все было ново и неизведанно. Это были трудности получения новых скоростей, получения и доводки ракетного двигателя большой мощности, трудности, связанные с освоением нового топлива. Но все это — полдела. Главное — душа самолета, его летчик.

Нам повезло. Григорий Яковлевич Бахчиванджи был человеком большой смелости, дерзкой отваги. Испытатель самолетов, именно он, дал путевку в жизнь многим авиационным моторам и авиационным «катюшам». Это был удивительный человек. Даже по внешнему виду он напоминает мне Юрия Алексеевича Гагарина. Он так же улыбался, так же просто себя держал и, я думаю, так же много знал и был не менее смел, чем первый космонавт мира.

У нас не все шло гладко, были неудачи, неприятности. Плохо, когда летчик-испытатель до начала полета на новой машине услышит о какой-то аварии, случившейся на ней. А Бахчиванджи сам попал в тяжелое положение. На специальном стенде, имитирующем фюзеляж ракетного самолета, взорвался двигатель.

И вот я стал думать, каково теперь летчику. Откровенно говоря, я сильно сомневался. Устоит ли его психика? И если до аварии было много не верящих в успех нового ракетного двигателя, то теперь почти все сказали: пора кончать, успеха не будет. И каково же было наше удивление, когда летчик, еще в бинтах, в больнице, сказал нам, что верит в победу, и попросил как можно быстрее сделать новый двигатель, говоря, что готов к новым испытаниям.

Так мужество Бахчиванджи, его стойкость и выдержка спасли идею реактивного двигателя, а его полеты, убедили всех, что ракеты могут летать.

Разыскать в Москве создателей самолета и двигателя было нетрудно. Сейчас это видные ученые, лауреаты Государственных премий, воспитавшие не одно поколение учеников. А тогда, в трудном 42-м, и Леониду Степановичу Душкину, и Алексею Михайловичу Исаеву, и Алексею Яковлевичу Березняку едва ли перевалило за 30. Старше своих коллег был лишь Виктор Федорович Болховитинов.

Много лет прошло с того напряженного, сурового времени, много новых свершений, больших и сложных, принадлежит этим людям. Но свято хранит их память образ человека, который ценой своей жизни утвердил для человечества их идею.

Недаром Леонид Степанович Душкин при первой же встрече достал из своего архива и подарил Катеневу кинопленку, которую хранил четверть века. Живой, веселый Бахчиванджи улыбается с экрана. Вот он последний раз пожал руки товарищам, уверенно подошел к своему самолету, поправил реглан, очки, легко забрался в кабину, опустил фонарь. Два человека вывели самолет на старт. Мгновенье — и гаснет в небе пламенный след от самолета.

Не так снаряжают сегодня в путь летчиков, и маленький фанерный БИ-1 совсем не похож на современные реактивные самолеты. Но именно от него, легко помещавшегося под крылом рядового бомбардировщика, ведут свое происхождение сегодняшние крылатые машины.

Там, где рождался БИ-1