— Бахчиванджи был офицером, комэском истребительного авиационного полка, которым я командовал в годы Великой Отечественной войны.
Полк наш сформировали в первые дни войны из летчиков-испытателей. Это был, без преувеличения, цвет нашей авиации.
Против полка воевали лучшие силы врага, и машин у него было во много раз больше, чем у нас.
Советские летчики показывали буквально чудеса героизма.
Многие однополчане помнят первый воздушный поединок над аэродромом Г. Я. Бахчиванджи и фашистского аса.
Было это 30 июня 1941 года на подступах к Москве. Группа наших машин ушла на штурмовку вражеской переправы.
А в это время над нашим аэродромом, на малой высоте, появился немецкий бомбардировщик «Дорнье-215». По моему приказу взлетел Бахчиванджи. Приблизившись к бомбардировщику, он в упор выпустил длинную очередь из пулеметов. Немецкий самолет загорелся и упал. Но из-за облака вывалился второй стервятник. Мы думали. что после первого боя и победы Бахчиванджи произведет посадку. Но он вновь ринулся в атаку. И вскоре мотор вражеского бомбардировщика запылал.
И тут мы заметили, что у нашего истребителя остановился винт, машина «провисла». На аэродроме все замерли. Но самолет, выпустив шасси, уверенно сел в самом центре аэродрома. Все побежали к нему. То, что мы увидели, до сих пор стоит в моей памяти: мотор самолета пробит, винт заклинен, вода и масло текут, крылья и даже покрышки колес продырявлены. Словом, сел самолет «на честном слове и на одном крыле» — нечего было и думать о его ремонте. Позже мы списали эту машину. Когда же размотали на летчике шарф), он оказался прошитым пулей. На шее остался красный след от ожога. Бахчиванджи в пылу боя этого даже не заметил.
Дальнейшая короткая боевая биография Григория Яковлевича была не менее значительна. Лишь за один месяц он 65 раз поднимался в небо. Свою боевую машину Бахчиванджи покидал лишь на 3—4 часа в сутки. Григорий Яковлевич говорил: «В бездонной глубине советского неба советский истребитель обязан искать боя. Это истина, не требующая, доказательств. Ни один вражеский пират не должен пробиться к столице нашей Родины, никто из них не должен уйти от советского летчика».
В последнее время в печати появились разноречивые материалы о боевых подвигах Григория Яковлевича: пишут о трех, пяти сбитых им за первый месяц войны самолетах. Я свидетельствую: по данным журнала полка, Г. Я. Бахчиванджи в первый месяц войны сбил 8 вражеских машин, за что был представлен к присвоению звания Героя Советского Союза. Но случилось так, что меня перевели на другой участок фронта, и представление к званию подписал лишь начальник штаба. Наградной отдел посчитал, что документы подготовлены не по форме, и награждение в напряженной обстановке боев тогда не состоялось.
Наша следующая встреча с Бахчиванджи произошла на тыловом уральском аэродроме весной 1942 года. С восхищением рассказывал он мне о предстоящем испытании реактивного самолета, об устройстве, запуске и работе нового двигателя.
Бахчиванджи не просто готовился к этому испытанию, он буквально жил им, был в него влюблен. Он походил на человека, рассказывающего о собственном изобретении. Бахчиванджи заражал всех участников испытаний своим кипучим энтузиазмом, вселял веру в сомневающихся.
