Каменный пояс, 1981

«Наступил третий год войны. А когда-то уверяли себя, что война пройдет всего три недели. Да не вышло так. Но сосновцы не унывали. И как они обрадовались теперь теплым февральским дням!» — это начало главки «Военная музыка» из повести «Капли теплого дождя». Эти однозначные, экспрессивные предложения появляются вовсе не случайно; здесь мы встречаемся с излюбленным авторским приемом: каждая смысловая единица точно соответствует фразе-предложению (замечу тут же, что устная речь у Виктора Потанина очень близка по структурно-композиционной организации его письменной стилистике — мне неоднократно приходилось слушать выступления писателя перед читателями, и я всегда восхищался чистотой, смысловой точностью его разговорной лексики, ее соотнесенности, что ли, с работой мысли).

И у героев Потанина тональность речи всегда соответствует их психологическому состоянию (вспомним торопливые, захлебывающиеся монологи-причитания Нюры из повести «Пристань», когда за каждым ее жестом, за каждой фразой видна мятущаяся натура). Она, эта речь, не отличается лексической изощренностью, но словарный ее состав наделен осязаемой плотностью, свойственной коренным русским речениям — тут не надо отыскивать подтверждающих примеров, они рассыпаны по всем страницам потанинских повестей и рассказов…

Еще в 1971 году в предисловии «О себе» к сборнику «Ради этой минуты» Виктор Потанин писал: «И теперь, оглядываясь назад, я вижу и чувствую, как удивительно мне везло в жизни на доброту, на сердечность, на дружеское участие. Иногда мне кажется, что, не будь всего этого, мне бы не написать ни одной книги, ни одного рассказа, да и сама жизнь была бы пустой и сиротской, как голая осенняя пашня. Эту мысль я стремился провести во многих своих рассказах. Свет любви согревает людей, в одних пробуждая все лучшее, сокровенное — доброту и сердечность, другим напоминает о высоких целях, которые они призваны достигнуть в жизни».

И далее, говоря о своих любимых героях, писатель замечал: «Мне хотелось бы, чтобы читатель тоже полюбил их, потому что автор и в будущем думает писать о таких простых и таких близких для нас понятиях: красоте земли и красоте человека. Что более достойно творчества? Об этом говорили и наши учителя. А их заветы — священны».

С тех пор Потанин написал еще несколько добрых книг, в которых много света и прежде всего света любви, согревающего читательские души.

В. Потанин оставался и остается верен и другому своему обещанию: писать о таких же героях, что полюбились ему на заре творческих исканий, писать о «красоте земли и красоте человека» — об этом свидетельствуют и самые новые произведения писателя, и в частности, уже упоминавшийся пронзительно-светлый лирический гимн детству — рассказ «Капли теплого дождя».

Вступив в пору зрелости, талантливый прозаик продолжает свои художественные поиски в русле той литературной школы, что настойчиво, последовательно и весьма успешно развивает великие традиции отечественной классики, поэтому нет никакого сомнения в плодотворности этих поисков. Как нет сомнения и в том, что найденная писателем еще в начале пути орбита душевности останется его надежным маршрутом и в будущем.

2. Языком матери-земли

Все опубликованное Василием Юровских можно, наверное, вместить в однотомник среднего объема, хотя за плечами шадринского писателя — два десятилетия напряженного литературного труда. И все написанное им как-то «выбивается» из общепринятого и устойчивого представления о литературных жанрах в их каноническом виде. В самом деле: лирические миниатюры Василия Юровских по форме находятся где-то на стыке сюжетной новеллы и зарисовки, а по внутреннему динамизму их можно сопоставить со стихотворениями в прозе и даже… с раздольной русской песней, в которой так органично сливаются грусть и радость, восторг и печаль, буйное веселье и очень серьезная, взволнованная задушевность.

В. Юровских с полным основанием можно назвать певцом природы, художником, развивающим замечательные традиции русской литературы, традиции, связанные с именами Сергея Аксакова, Михаила Пришвина, Ивана Соколова-Микитова… В небольшом, но хорошо слышимом в литературе хоре современных «очарованных пейзажистов» (определение это, конечно, условное и не совсем удачное), среди которых в первую очередь следует назвать В. Бочарникова, В. Куранова, В. Крупина, голос В. Юровских отчетливо выделяется и своеобычной интонацией, и ладом речи, и образностью языка, по которым без труда можно почувствовать в нем коренного жителя урало-сибирского региона.

Чувство родины, сыновняя привязанность к земле-кормилице… Как часто мы произносим эти святые слова, порой даже и не постигая всей их первородной глубины, но кто отважится признаться в этом открыто? Непризнание такое, думаю, достойно оправдания прежде всего потому, что оно бескорыстно, ибо каждый человек никогда не теряет веры и надежды познать свою корневую, кровную связь с родной землей, на которой родился, познать до той степени, чтобы в сердце навечно осталось благодарное чувство к чуду жизни.