Каменный Пояс, 1982

Журнал «Путь и путевое хозяйство» за октябрь 1980 года, статья «Повысить эффективность новых машин». В разных ее местах то и дело встречаются свидетельства такого рода: «Рихтовщик Р-2000 на участках с сильно уплотненным и загрязненным балластом работает плохо», «Производительность ВПР-1200 и ВПРС-500 определяется прежде всего степенью уплотнения и загрязнения балласта. Без подъемки пути путь можно выправлять лишь при неуплотненном балласте, после капитального или среднего ремонта», «Из-за поломок машины простаивают», «Перед проходом машины нужно пропустить снегоуборщик, а затем убирать остатки мусора вручную», «Машины по некоторым своим показателям не отвечают предъявляемым к ним требованиям», «Надежность машин пока не удовлетворяет производственным требованиям», «Техническое обслуживание машин необходимо проводить через каждые три часа работы» и т. д. Речь — о машинах «Пляссер». И все же вывод участников дискуссии в журнале, в частности, заведующего отделом отделения механизации путевых работ ВНИИЖТа Б. П. Сырейщикова, сводится к одному: эти машины надо совершенствовать, надо лучше учить кадры, надо бережно эксплуатировать технику…

Слов нет, все это надо делать в любых случаях. Однако почему ни слова не было сказано ими о ПРБ? Между прочим, машина Балашенко в процессе ее производства в Челябинске претерпела много положительных изменений: снижен ее вес со 100 тонн до 50, с 20 до 14 уменьшено число электромагнитов, упрощена гидравлика, улучшены условия работы экипажа. Но нет, не видит пока всего этого ВНИИЖТ…

Многолетнюю историю с путерихтовщиком челябинского изобретателя никак нельзя считать закончившейся. Она не потеряла злободневности. Именно сейчас она заставляет задуматься о многом, подталкивает к действиям в защиту новаторства и прав новаторов. В Отчетном докладе XXVI съезду КПСС подчеркивалась необходимость усиления внимания к внедрению научных открытий и изобретений. «Надо разобраться в причинах, по которым мы подчас упускаем свой приоритет, тратим большие деньги на закупку за рубежом такой техники и технологии, которые вполне можем производить сами, причем зачастую более высокого качества», — указывал по этому поводу Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. И. Брежнев.

Вот и мечтается нам увидеть документ:

«Уважаемый Виктор Харитонович!

Зная о Вашей активной и плодотворной изобретательской деятельности в части механизации трудоемких процессов путевого хозяйства, просим оперативно информировать нас о Ваших новых изобретениях и разработках в целях заблаговременного принятия мер для их скорейшей реализации на практике.

Какая помощь нужна Вам в настоящее время?

Желаем всяческих успехов.

Начальник Главного Управления пути МПС

Директор Всесоюзного научно-исследовательского института железнодорожного транспорта

Начальник Центрального конструкторского бюро тяжелых путевых машин МПС».

Однако такого письма Балашенко пока еще не получил. А пора бы.

Здесь, в Челябинске, в малочисленной — из 10 инженеров-конструкторов — группе рождаются продуктивные творческие идеи. Например, найден экономичный и доступный способ подрезки балластного слоя — одна из проблем, вставших перед путейцами; предложен щеточно-вакуумный способ очистки путей от засорителей, вызывающих ложную автоблокировку; реализуется механизированный способ уборки загрязненного балласта со станционных путей и горок и т. д. Но как пробить им путь на железную дорогу?

Здесь рождаются новые мысли о будущем путевого хозяйства. Все это — тоже золотой капитал. Золотой не только в фигуральном, но и в самом прямом смысле слова. И согласитесь: по логике вещей противоестественно такое положение, при котором талантливый изобретатель должен постоянно кого-то и о чем-то просить, пробивать свои идеи сквозь броню невнимания и пренебрежения. Да ведь это мы — общество, ведомства — должны просить, требовать от такого человека: прими заказ-задание, помоги в решении той или иной конкретной проблемы, изобрети! Это мы должны, обязаны побудить его к творчеству в нужном направлении. И поощрить его плодотворную работу должны мы — без особых указаний на то.

За рассказом о трудной судьбе путерихтовщика мы вроде отвлеклись от личности самого изобретателя. Хотя, быть может, это и есть продолжение рассказа о нем самом? Как отделить человека от его рукотворного детища? Ведь все эти годы Виктор Харитонович Балашенко не прекращал своих поисков, ни на миг не опустил рук, работал, работал и работал. Разве это не черта характера?!