Читаем Каменный пояс, 1983 полностью

Каменный пояс, 1983

Александр А. Зайцев , Валентин Филатов , Виктор Георгиевич Щеголев , Владимир Огнев , Михаил Александрович Чумаков

Был лишь сентябрь на исходе,а на зеленую травуснег выпал. Знаю, о погодеречь заводить давно не в моде.Я так начну.Я не прерву.Нельзя, я знаю, рифмовать«любовь» и «кровь» — патент получен.Те камер-юнкер и поручикнам не позволят шельмовать.Но снег нелепый все летит,и кровь рифмуется с любовью.А память — с временем и болью,как с Клаасом веселый Тиль.Всмотритесь в рифмы наших дат:солдаты, доты… Детство — где ты?Где куклы моей мамы? Нет их.Где дед мой?Знаю, он солдат.Уж скоро возрастом сравнятьсямне с ним, незримым, предстоит.Не приведет ли в рост поднятьсяна рубеже, где он стоит?

2

О русская земля! Уже за шеломянем еси!

Слово о полку Игореве

За шеломянем, то есть там,где край небесного шелома,где счет теряется верстам, —мне слышен зов родного дома.Лишь только зов — еще ни крыш,ни ржи, с околицы разлитой.И лик позвавшего сокрыт.Ты ль, сорок лет тому убитый?Мне слышен голос кузнеца,за годы, реки и долиныпозвавший моего отца.Я отзовусь, мы триедины.Не вечные на вечном древе —единой ветви мы листва.Уйдем, навек закроем двери,но дверь не обсечет родства.За шеломянь, за горизонтпозвав, дороги не укажет.И рыщет памяти дозормеж всех могил, скорбя у каждой.У каждой голову склонитьмы вправе. Есть родство меж нами.Чужие матери сынамизовут нас, чтобы охранитьот безысходного безродства.Когда в небесные поляуходят милые,сиротстване ведай, русская земля!

3

На Новгородщине я в гостях,на день проездом.Некому встретить гостя,только шумят о родных костяхели погоста.Несколько бабок свой доживают век.Помнят они, знаю и я с пеленок,что на войну провожалидевяносто трех человек,что получили одну за однойвосемьдесят шесть похоронок.Что пацаны, повзрослевшие в десять лет,разлетелись в свой срокпо большой России.Их никто не винил, и вины их нетв том, что прежний уклад,как гнездо с перепелкой, скосили.Там, где дед мой ковалдовоенные плуги, да шкворни,да недолгого счастья подковы,мой отец тосковалу родного подворья,словно спрошен был: кто вы?— Я княжовский, — он скажет, —налимов шарил в кати.Я двенадцатилетнимлес сплавлял по Мологе.И служил. И работатьне в тепленький край укатил…Он не скажет, смолчит…И деревня молчит при дороге.

* * *

И снова «Слово о полку…»читаю. Свет звезды, в те летасверкнувший, высветит строкуустава русского поэта.И первой заповедью в томв веках составленном уставе —слова не о судьбе и славе,а о служении простом.