Читаем Каменный пояс, 1984 полностью

Жить бы, жить ей счастливоВ новом доме года…Ветер шелковой гривойЗацепил провода,Ветер рыщет меж сосен,Шарит в мокром саду…Все припомнила:ОсеньВ сорок первом году,Зябко гнулась калина,Жался к пажитям дым.Отпечатала глинаДорогие следы.Краткой вышла беседа,Только ныло в груди,Только он напоследокТихо вымолвил:                         «Жди…»И ушел…ОбмиралаНад портретом не раз,Рушником вытирала,Слезы —              градом из глаз.А сегодня в беседеГоворила ему,Что уж в силе наследник,Что достаток в дому,Что и внук подрастает,Что навеки верна.Горько, горько листаетКнигу жизни она.Сорок лет уж победе.А вернешь ли его?Были праздники,                         беды.Было в жизни всего.Вон состарились ивы.Ах, как время бежит…Жить бы,Жить ей счастливо,Только           некогда                        жить.

ТИШИНА

Люблю я слушать тишину.Притихли голуби на крыше,И вечер бережно лунуВ коляске облачной колышет.Исходит нежностью луна.Не защекочет листья ветер,Не заиграется волна,Не хлопнет флаг на сельсовете,Влюбленных тени на мостуВ одну сливаться перестали.И лишь бессонно на постуСтоит солдатНа пьедестале.

НОЧЛЕГ

Нежаркий костер край дороги,Шагнувший из темени граб,Оглобли задравшие дроги,Довольного мерина храп.Вода в котелке закипела,Лишь чаю погуще подсыпь.Ножом по стеклу проскрипелаКолдунья болотная — выпь.Усну я сегодня богатым,С улыбчиво-ясным лицом.Приснится мне отчая хатаИ шепот берез над крыльцом.И мама приснится живою,И я — молодым, молодым…Струится над росной травоюБелесый              предутренний                                    дым.

* * *

Я тонул в бушующей Десне.В страсти необузданной тонул я.Но всегда к запретной глубинеСердце обнаженное тянуло.Тяга та по-прежнему во мне, —Не терплю уздечек и поводьев, —Лучше утонуть на глубине,Чем плескаться в мутном мелководье.

ПОЭЗИЯ

Из новых стихов

Николай Година

СТИХИ

ВОЙНА

Война сама уже — вина,Поскольку в мире есть она.И нет подсуднее вины,Чем оправдание войны.Права всей кровью лишь однаВойну убившая война.

МАЛИНА

В Европу ходим за малиной,Тут недалеко прямиком,За речкой узкою, но длинной,За озером Тургояком.Дочь хвалит ягоду, мол, этаВкуснее, чем из наших мест.Другая все-таки часть света.Почти как импортную ест.

СТАРОСТЬ

Она садитсявечерами к окнуи смотрит на звезды.Смотрит, смотрит…— Если б не звезды, — говорит, —не о чем было бы думать:все уже передумала.

* * *

Вот и деревце стало большим:Не достать, за макушку не взять…Постоим, коли очень спешим,Помолчим, коли есть что сказать.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Каменный пояс

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное