Читаем Каменный пояс, 1984 полностью

На судьбу не надо обижаться.Постою, затылок поскребу.Если хорошенько разбежаться,Можно перепрыгнуть и судьбу.Но, вокруг поглядывая гордо,Прежде, чем рвануть на штурм рекорда,Надо уточнить деталь одну:Прыгать в высоту или в длину?

ВАРИАНТЫ

Каждый по-своемуутверждает себя.Один расписывается на храме:«Здесь был Вася»,другой — на рейхстаге:«Проверено, мин нет. Иванов».

* * *

Люди эти — копейчане.Вижу, распахнув окно,Как играют кирпичамиКаменщики в домино.Бьются, бросив каски оземь.Зной нисходит с высоты.Предвещают рано осеньАрматурные кусты.Будет дом напротив скоро,Будет весело в дому.Красный лозунг вдоль забора —Подтверждение тому.

Александр Филатов

СТИХИ

* * *

Так сложно заметить порою,Чем прожитый день знаменит:Не сеем, не пашем, не строим —А жизнь и течет, и звенит.И даже обидно, что нужноОпять в караул заступать…Но хлеб, что нам дали на ужин,Напомнит… напомнит опятьО том, что не сеем, не пашем,Не строим, не плавим, не жнем.Но Родина здравствует наша,А значит — не в долг мы живем.

ЛЮБЛЮ

Люблю простор, объятый клевером,И ширь, и глубь, и жизнь озер,След ветерка по лугу — веером,Когда выходим мы в дозор.На раздорожье у избушки,Там, где шумят березняки,Лосенок выпросит горбушкуИ нас проводит до реки.Земля солдату сердце радует:В цветке гудит довольный шмель,И оттого, что в небе радуга,Не тяжела моя шинель.

ПОЭЗИЯ

Первая публикация

Виталий Савченков живет в поселке Черноборском Челябинской области. Работает учителем. Деревенский быт, духовная жизнь сегодняшнего селянина узнана и осмыслена им не понаслышке. И если он говорит, что любит «деревенскую тихую жизнь и сельскую работу», то это не просто слова, а признание в любви, подтвержденное жизнью и творчеством.

Геннадий Суздалев,руководитель областного поэтического клуба «Светунец»

Виталий Савченков

СТИХИ

* * *

Я в глубинке живу, в деревне,в самом сердце родного края.Понимаю язык деревьев,песню дождика принимаю.На рассвете промчатся кони,красным золотом вспыхнут сосны,И беру я росу в ладони,и в ладонях играет солнце.Я другой не желаю доли,не стремлюсь в бытие городское,потому что нельзя без болиоторвать от живого живое.

* * *

Мой чуткий соннарушил птичий грай.Умывшись у крыльцапо-деревенски,стою лицомк полям и перелескам.Земной тебе поклон,родимый край.Земной тебе поклон,поклон земной!С рожденияуклад твой принимая,и радостью твоею,и бедоймоя душа наполниласьдо края.

РОССИИ ТИХИЕ ПРУДЫ

Перейти на страницу:

Все книги серии Каменный пояс

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное