Каменный пояс, 1985

До войны я учился в школе в деревне Козмирово, а жил на станции Полота. Отец мой был обходчиком железной дороги. Немцы выгнали нас из будки. К людям они относились зверски. Особенно доставалось евреям. Однажды в поселке был вывешен приказ, по которому все мужчины евреи должны явиться на работу. В назначенный час евреи собрались. Немцы загнали их в подвал и заперли. Через два дня немцы стали собирать на площадь всех остальных евреев. Пришли и к нам. В дом зашел комендант и крикнул: «Одевайтесь!» Мать и сестра стали одеваться. А я незаметно выскользнул на улицу и залез в сугроб. В снегу чуть было не замерз, но спрятался хорошо, меня не нашли. Когда стемнело, я ушел в лес. На следующий день немцы согнали на площадь население поселка и у всех на глазах казнили 90 семей. Их убили из автоматов, раненых добили на земле. Потом заставили русских раздеть убитых и стаскать в общую кучу. Получилась гора трупов. Немцы облили бензином и подожгли. Огромный костер из человечьих тел горел долго. В огне сгорели мои родные: отец, мать, брат, сестра. Жители поселка не могли смотреть на ужасный костер. Но они не могли уйти домой, пока не сгорело все дотла, так как кругом стояли солдаты с автоматами.

Из письма Жени Кульковой, 15 лет, Тульская область.

Это было в ноябре 1941 года. Немцы были в трех километрах от деревни Иванниково, в которую мы недавно приехали из города. В двухэтажном доме, за огородами, лежали человек пятнадцать раненых бойцов. Я, моя семилетняя сестренка Галя, два двоюродных брата Женя и Витя решили помочь бойцам. Взяли с собой вату, бинты, теплую воду. Пришли туда, перевязали раны, но бойцы были очень тяжело ранены и вскоре умерли на наших руках. В живых остался один, он был ранен в ноги, поэтому мы взяли доску, расстелили на нее шубу и положили его.

Уже слышались выкрики немецких солдат, в любую минуту они могли прийти. Кое-как мы стащили бойца со второго этажа, понесли его через двор на огороды, положили в канаву. С ним легла и моя сестренка Галя. Я закрыла их рваным пальто, а сама пошла посмотреть, где немцы. Немцы были рядом. Один из них, очевидно, переводчик, спросил меня: «Ты спасаешь раненого?» Я ответила: «Да». «Это твой отец?» Сама не знаю, зачем, но я ответила: «Да». Из-за угла выскочили Женя и Витя. Они показали на меня и покрутили около своей головы пальцами: полоумная, мол. Немцы поняли, засмеялись и оставили меня в покое.

Когда стемнело, мы опять потащили с сестренкой бойца. Боец был тяжелый, а Галка совсем маленькая. Мы очень устали. Бойца положили в подвал, закрыли его потеплее, накормили. Так мы ухаживали за ним, пока не пришли наши.

Однажды я услышала, как в конце деревни в голос плакала женщина. Я пошла туда. Перед ней маленький кругленький немец, смеясь, говорил: «На, матка, возьми!» И, покрутив ребенком месяцев трех, насаженным на штык винтовки на глазах матери, бросил к ее ногам. Не успела я дойти до своей избы, как услышала крик у колодца. Немецкие солдаты потопили несколько детей в колодце, все были мальчики. Матери никак не могли отойти от этого страшного места. Немецкий солдат стал разгонять их прикладом.

…Я капитан тимуровской команды. Я рассказала ребятам о зверствах фашистов, виденных мною. Я рассказала им о том, как замучили пять партизан. Я видела: у них были вывихнуты ноги и руки, вырезаны носы. Мы поклялись: до победного конца помогать Родине, Красной Армии своей работой тимуровцев.

Из письма Тамары Филипповой, 14 лет, из Черепецкого района Тульской обл.

…Осенью мы ходили всей школой работать в колхоз. С нами были учителя Антонина Ивановна Виноградова и Александра Федоровна Михайлова. Мы дергали пшеницу руками, и было очень больно. После обеда мы взяли серпы, как настоящие жнецы. На другой день нас назначили сгребать пшеницу. Некоторые колосья уже осыпались. Нужно было ее скорее убирать. Мы работали дружно, так как знали, что своей работой помогаем Красной Армии. «Уберем все, чтобы не досталось врагу, и уйдем в партизанский отряд!» — говорили все.

Пришли немцы. Кто не видел их, тому не представить, что было.

…Из нашего села Шура Чекалин вместе со своим отцом был в партизанском отряде. Однажды ему дали задание: сходить в родное село в разведку. Заодно там отдохнуть, так как он был болен. Шура поселился в своей полуразрушенной избушке. Когда его близкие товарищи узнали, что Шура здесь, они тайно ночью пробрались к нему. Они принесли ему молока, меду. Всю ночь они сидели вместе. Но не пришлось Шуре отдохнуть. Изменник-староста узнал, что Шура здесь, и предал его.