Каменный пояс, 1985

Я всю, как есть, тебя приемлю,
Моя звезда, судьба сама!
Под плугом вскрикнувшую землю
Услышу посреди холма.

И в роще индевелой иней

Прижму к потресканным губам.
Луну над стогом в дремной сини,
Как память, сыну передам.

Ты изначальный свет в просторах

По-над землею и под ней,
Когда под лампами шахтеров
Породу видно до корней.

До глубины, до смертной сути,

До чистой глади родника.
Мне душу ворог не остудит,
И взор не выхлестнут снега.

Отчизна, родина, истоки,

Гул реактивных, скрип телег,
И в грудь простреленные строки —
Всё это ты, всё это век.

И те, из крови, казематы,

И та обугленная высь,
Где спят уральские солдаты,
Чьи души в травах поднялись.

Ты подарила мне все это:

Стыть у высот, гореть во мгле,
Росою пасть, взметнуться светом
На горькой, на своей земле.

* * *

От Бояновых песен,
От седых ковылей придонецких,
От костров партизанских,
От звезд гимнастерки отца
Началась моя память
И упала в военное детство,
В мир холодной слезы,
В похоронку и в посвист свинца.

Началась моя память

С тоски зачерствевшего хлеба
И с нечерствой души
Матерей наших,
Вынесших ад.
Началась моя память
С разрыва, упавшего с неба,
На гремящих вокзалах
С гармоней безногих солдат.

Все осело в душе,

Только видится чаще не это —
Наши матери,
Алый над ними закат.
Вот бегут к поездам
И целуют в слезах среди лета
Возвратившихся к нам
С того света солдат…

* * *

Златоустье.
Простор без границ.
А на крышах —
Коньки вырезные.
А над ними
Свечение птиц.
И Россия. Россия. Россия.

Златоустье.

Булат и листва,
Гордость нашего края
                                 стального.
И тягучая синь-синева,
Первозданного чувства
                                   основа.

Не отсюда ль мы шли на Берлин,

В опаленные, черные дали,
Чтобы клик журавлиных долин
Был!
И вечно
            ключи
                      лепетали!

РУШНИК

Петух кивал мне гребнем алым,
Он крылья огненно листал.
Ночь сорок первого настала,
А я тогда впервые встал.

Но мне ступить не дали шагу

И в полотенце понесли.
Солдаты выбились к оврагу
И там навечно залегли.

А я тянул, тянул к ним руки,

Быть на руках я так хотел.
Но натыкался на разлуку
Холодных и молчащих тел.

И я не знал, что плачут раны,

Открыли это мне года…
Но я убитых на экране
Не видел больше, чем тогда.

Когда в траве лежал без плача,

Когда петух крылами бил.
И кровь его была горячей,
Пускай и вышитым он был…

Александр Куницын СТИХИ

СОЛДАТ