Каменный Пояс. Книга 3. Хозяин каменных гор. Том 2

И как вашему превосходительству известно, во что обходится содержание конной водоотливной машины. На содержание конского табуна в год уходит 40 000 рублей, а на пропитание и прикуп людишек в конюхи да в погонщики и того более. К огорчению, надо признаться, что водоотливной конной машине не справиться с откачкой воды, и богатейший рудник может со временем затопнуть. Осмелюсь напомнить вам, что первосортной медной руды вынуто нынче мильон пудов.

По сему обстоятельству я беседовал с плотинным Ефимкой Черепановым да с надзирателем слесарного производства Козопасовым, как избегнуть затопления шахты. Каждый из них свое размыслил, и о том хотелось бы подробнее изложить вам лично…»

Донесение было отправлено в далекий путь, во Флоренцию, где ныне проживал Николай Никитич Демидов.

Тем временем плотинный и плотники исправили водоотливное колесо. Несмотря на улучшение конструкции, насос по-прежнему не справлялся с притоком воды, захлебывался, скрипел, жаловался.

Рудокопщик Козелок вернулся из заключения с потемневшим лицом, но при виде шахты у него по-молодому засияли глаза. Он по-хозяйски обошел водоотливную машину, прислушался к ее тяжелой работе.

– Как и я, с продухом! Эх, старушка милая! – ласково похлопал обновленное колесо старик. – Выручай, родимая! С тобой родились, с тобой и умирать!

Молодой горщик не утерпел и укорил Козелка:

– Нашел чему радоваться, – яме мокрой!

– А ты помалкивай: кому – яма мокрая, а нам – самое дорогое, потому своим трудом, мозолями да смекалкой выпестовали мы ее. Эва, гляди, на всю Расею медь добываем! – В речи старого рудокопа прозвучала неподдельная гордость. Он повернулся и уверенным шагом пошел к спуску.

Глава третья

1

Александр Акинфиевич вызвал в заводскую контору плотинного Ефима Черепанова и надзирателя слесарного производства Степана Козопасова. Каждый из них пришел к управителю со своим проектом. Сейчас они почтительно стояли перед Любимовым, словно перед иконой. Он деловито оглядел их. Мастера выглядели по-разному. Один был степенный, не суетный человек, с проницательными серыми глазами; он спокойно стоял перед конторкой. Высокий костлявый Козопасов без толку суетился: нетерпеливо переставлял ноги, не знал, куда сунуть снятую шапку. От него слегка попахивало винным перегаром. Управитель поморщился, но стерпел и начал разговор с мастерами:

– Призвал я вас потолковать о медном руднике. Как спасти столь драгоценную шахту от затопления? Начни ты, козопасов, потому что у Ефима Алексеевича одна мысль, как построить паровую машину. Шутка ли сказать, надумал он заменить паром двести коней и всю ораву конюхов!

Черепанов сдержанно промолчал. Козопасов молча посмотрел на плотинного, улыбнулся:

– Каждому свое дано, Александр Акинфиевич. Кому талант, кому и два! Спорить трудно, кто выгоднее придумает. Ефим Алексеевич – человек рассудительный, и у него своя правда. Но и у меня есть тоже думка!

Управитель остановил строгие глаза на выйском надзирателе.

– Ты вот что, не блудословь. Ближе к делу! – бесцеремонно оборвал он Козопасова.

Степанко виновато опустил взор, руки его задрожали.

– Слушаю вас, Александр Акинфиевич, – смиренно продолжал он. – Мыслю я, надо ставить вододействующее колесо. Верно, то не новинка, однако это и к лучшему. Испокон веков на сибирских заводах робили только вододействующие колеса, они и спасали!

– Сие мне известно! – вставил Любимов. – Но разумеешь ли ты о том, где ставить колесо, если у рудника ни порядочной речки, ни плотины!

– Это верно! – охотно согласился мастер. – Руднянка маломощна, не поднять ей колеса, а вот на Тагилке можно.

– Да ты сдурел! – рассердился управитель. – За кого меня почитаешь? Ведь от шахты до реки всех полторы версты наберется! Ты об этом подумал? – недоумевающе посмотрел он на Козопасова.

Мастер не смутился. Он переглянулся с молчаливым Черепановым и толково ответил:

– Вымерено мною: семьсот пятьдесят сажен, – и на всю длину эту сроблю штанговую передачу. А чтобы двигать ею, колесо поставлю в пятнадцать аршин в поперечнике, вот и сила!

Любимов задумался, мысленно соображая что-то.

– Ну, ты что на это скажешь, Ефим Алексеевич? – наконец обратился он к плотинному. Черепанов встрепенулся, глаза его оживились.

– Спорить не стану, умно придумано! – без зависти похвалил он Козопасова. – И колесо большое постазить можно. Выдержит! Только есть тут и свои затруднения.

Надзиратель слесарного производства нахмурился и ждал, что дальше скажет Ефим. Тот помедлил и со знанием дела закончил:

– Штанги на большое пространство будут подвешены на рамах, от сего по законам механики трение обозначится великое. Надо это учесть – раз. А второе, жаль речной силушки. Много воды заберет колесо, а она и заводу до зарезу надобна!

– И Ефим Алексеевич прав! Обо всем мною думано и учтено! – согласился Козопасов. – Немало трудностей будет, но не без этого такое дело родится!

– Н-да! – в раздумье произнес управитель. – Надо об этом помозговать да толком изложить хозяину. Их превосходительство в машинах разумеет, многое превзошли. А ты, Ефим Алексеевич, на своем настаиваешь?