Каменный убийца

Они все посмотрели на Болвана, который облизнул свое мороженое, опять рассыпал соль и опять толкнул жестяную банку с колой по столу. Она проскользила по соли, но, дойдя до чистой поверхности, резко остановилась и опрокинулась. Мальчик начал плакать. Мать, успокоив его, взяла горсть соли и кинула через его плечо. На удачу. Гамаш подумал, что номеру пять могло бы повезти, если бы мать заставила его убрать за собой, а не перемещаться каждый раз на новое место, оставляя прежнее загаженным.

Гамаш взглянул на столик, оставленный ими ранее. И конечно, муравьи и осы роились у сладких лужиц колы.

– Гамбургер, Арман?

Рейн-Мари протянула еду мужу, но, увидев выражение его лица, опустила руку. Он что-то увидел. Она повернулась, однако ее взгляду предстал лишь пустой столик и несколько ос.

Но Гамаш видел убийство.

Он видел муравьев, ос, статую, черный орех, День Канады и его соседа в череде праздников – День Иоанна Крестителя. Он видел летние приработки, корысть и коварство, которое десятилетиями выжидало, чтобы нанести Джулии Морроу смертельный удар.

У него наконец появилось что написать в пустой колонке.

Как.

Как отец сошел с пьедестала и раздавил дочь.

Глава двадцать девятая

Арман Гамаш поцеловал жену на прощание в тот момент, когда с небес начали падать первые громадные капли. На этот День Канады не случилось ни тумана, ни мороси – настоящий, зрелый, сочный ливень.

– Ты уже знаешь, да? – прошептала она ему в ухо, когда он обнял ее.

Гамаш чуть подался назад, посмотрел ей в глаза и кивнул.

Питер и Клара забрались в «вольво», как контуженые ветераны, возвращающиеся на передовую. Волосы у Питера стояли дыбом.

– Постой, – сказала Рейн-Мари, когда Арман открыл водительскую дверцу. Она отвела мужа в сторону, не обращая внимания на капли, падающие на землю вокруг них. – Забыла тебе сказать. Я вспомнила, где видела Веронику Ланглуа прежде. И ты ее тоже видел, я уверена.

Она сказала ему, и его глаза удивленно расширились. Да, конечно, она права. И внезапно несколько вопросов, которые так тревожили его, отпали. Первоклассный шеф-повар, прозябающий в глуши. Целая армия молодых англоязычных сотрудников. Никогда возрастных, никогда франкоязычных. Почему она никогда не выходит к гостям. И почему она круглый год живет на берегу озера в лесной глуши.

– Merci, ma belle.

Он поцеловал ее еще раз и вернулся в машину, а потом выехал на дорогу, ведущую в «Охотничью усадьбу».

Грунтовая дорога сделала последний поворот, и они увидели за мелькающими дворниками старый бревенчатый дом и автомобиль Квебекской полиции, припаркованный на петляющей подъездной дорожке. Подъехав ближе, они увидели другие полицейские автомобили – некоторые Квебекской полиции, некоторые муниципальной. Увидели они даже пикап Королевской канадской конной полиции. Подъездная дорожка была забита этими машинами, стоявшими вперемешку.

Разговор в машине Гамаша смолк, там воцарилась полная тишина, только клацали мелькающие туда-сюда дворники. Лицо Гамаша посуровело, насторожилось. Они втроем бросились под дождем в вестибюль «Усадьбы».

– Bon Dieu, слава богу, вы вернулись, – сказала миниатюрная мадам Дюбуа. – Они в Большом зале.

Гамаш поспешил туда.

Он открыл дверь, и все глаза уставились на него. В центре стоял Жан Ги Бовуар в окружении Морроу и полного штата сотрудников «Усадьбы», а также людей в полицейской форме. С каминной полки свисала огромная крупномасштабная карта.

– Bon, – сказал Бовуар. – Вы, вероятно, знаете старшего инспектора Армана Гамаша из Квебекской полиции, главу отдела по расследованию убийств.

По комнате прошел шумок, кто-то закивал. Некоторые полицейские отдали честь. Гамаш приветственно кивнул всем.

– Что случилось? – спросил он.

– Элиот Бирн исчез, – сказал Бовуар. – Это заметили между завтраком и ланчем.

– Кто сообщил об исчезновении?

– Я, – вышла вперед Вероника Ланглуа.

Гамаш взглянул на нее, недоумевая, как это он не увидел раньше. Рейн-Мари была права.

– Его не было на завтраке, – говорила Вероника. – Это необычно, но не неслыханно. Накануне он работал в обеденной смене, и иногда после этого им дают отдых на следующее утро. Поэтому я промолчала. Но уж на ланч-то он точно должен был появиться.

– И что вы сделали? – спросил Гамаш.

– Сказала Пьеру, метрдотелю, – сообщила Вероника.

Вперед вышел Пьер Патенод, вид у него был потрясенный, взволнованный.

– Разве мы не должны были начать его поиски? – спросил он.

– Должны, месье, – сказал Бовуар. – Мы позвонили в полицию, в прессу, на автобусные станции, вокзалы.

– Но он может быть где-то здесь. – Пьер повел рукой, показывая на лес.

Ливень лупил по окнам, отчего мир снаружи казался искаженным, гротескным.

– Мы организуем поисковые партии, но сначала мы должны собрать информацию и составить план. Продолжайте, – предложил Гамаш Бовуару.

– Месье Патенод сумел оперативно организовать осмотр всех домиков для персонала и ближайших окрестностей, чтобы убедиться, что Элиот не заболел, не получил травму и не сачкует, – сказал Бовуар. – Ничего такого обнаружено не было.

– А его одежда на месте? – спросил Гамаш.