Каменный век деревянных людей

В один из вечеров Вурч предложил новобранцам рассказать о родных местах. Первым начал Кув.

– Я жил в далёкой болотистой местности, в краю, где много воды, а Неподвижные Собратья вырастают кривыми и чахлыми. В наших местах не водится ящериц, поэтому жители издавна приручили лягушек. Они похожи на ящериц, но без хвостов, и более медлительные – если не прыгают. Но на прыгающей лягушке мало кто удержится.

Лягушки в упряжи спокойны. Они не прыгают, а переползают. Прыгают одни верховые, но таких немного. Для верховых нужна специальная упряжь и сёдла. Но до чего же здорово на них скакать! Дух захватывает.

Лягушки забавно охотятся: сидят на месте и поджидают, пока кто-нибудь из насекомых подлетит поближе, а затем выстреливают в них длинными языками, к которым насекомые прилипают. Но в остальное время лягушки исправно поедают личинок мух, которыми их кормят.

За лягушками охотиться тяжело и опасно. Они предпочитают селиться в глухих труднопроходимых местах, подальше от поселений люрасов. И приручать их очень сложно. Лучше всего отлавливать их, пока они почти головастики. То есть ноги у них уже появились, но хвостик ещё не отпал. Они такие забавные! Или отлавливать самых маленьких лягушат. Но когда вырастают, лягушки всё равно убегают, метать икру. После этого иногда возвращаются – те, с которыми хорошо обращались и ласкали. Лягушкам нравится, когда им чешут горлышко.

Кув вздохнул.

– Единственно, что плохо – часто приходится смачивать лягушкам кожу, чтобы не пересыхала. А значит, долго находиться далеко от воды они не могут, иначе…

– Что иначе? – переспросил Люц.

– Иначе задыхаются, – пояснил Кув и замолчал.

– Скоро весна, – сказал кто-то. – У нас в деревне начнутся праздники…

Все примолкли. Каждый мысленно перенёсся в родные места. У каждого было что вспомнить.

– Для того мы и находимся здесь, – жёстко произнёс Вурч, – чтобы остальные могли спокойно праздновать!

– Для чего вообще нужны прибрежные гарнизоны? – в сердцах сказал Кач, бросив на пол склеиваемую пику. Цокнув, она сломалась в другом месте: клей оказался хорошим.

– То есть как? – возмутился Вурч.

– Гусеницы не удаляются от побережья, – заметил Кач. – Зачем нам нести потери? Не надо селиться на побережье – и всё!

– Однако удобрения для кормильных полей можно взять только на побережье, – по-прежнему жёстко ответил Вурч.

– А навоз с ящеричных ферм? – не уступал Кач. – Разве его не хватает?

– А личинок мух на чём выращивают? – Вурч был несгибаем. – Если уж существуют деревни, их надо защищать. Не бросать же на произвол судьбы.

– Да-а… – Кач сдался. – Что я, толстокорый? Я всё понимаю.

– А ты, Виш? – спросил Топ. – Почему ничего не рассказываешь о своей родине?

Виш пожал плечами:

– Я живу в самой обычной местности. Она не такая живописная, как болото Кува. Но лучше родины нет ничего на свете!

– А из какого ты рода? Я, например, из тополей. В центре нашего селения стоит пирамидальный тополь. С него далеко видно, я залезал…

– Я из рода вишен! – гордо заявил Виш. – Мы чтим великого Вишну! Когда весной наши оставшиеся неподвижными собратья покрываются белыми цветами… – У него перехватило дыхание в груди. Он словно снова увидел эту картину. Но всё же нашёл в себе силы продолжить: – Мы выходим… любоваться ими!

– Цветут? – Топ был потрясён. – Никогда не видел, чтобы Неподвижные Собратья цвели!

– Приезжай к нам – увидишь! – гордо сказал Виш.