Каменный век деревянных людей

Лил с любопытством взглянула на него… и глаза её округлились. Она совершенно потеряла дар речи: раскрывала и закрывала рот, но не могла произнести ни звука.

Виш испугался, не понимая, что происходит.

– Что с тобой? – спросил он.

Её дрожащая рука потянулась к его голове. Виш замер, опасаясь сделать что-то не так. Ладошка Лил прикоснулась к макушке, нерешительно погладила…

Виш осторожно привлёк Лил к себе и поцеловал. Она заплакала.

– Что… что с тобой? – растерянно спросил он. – Что случилось? Я тебя обидел?

– Нет! – она замотала головой. – Скажи… гусеница отгрызла тебе верхушку, или её отрубили в схватке другие воины?

– Верхушку? – Виш не понял, о чём она говорит. Но затем вспомнил воина, с которого снял шлем, и до него дошло. – Нет, Лил! У меня никогда не было верхушки! У нас ни у кого нет верхушек!

– Правда? – Лил была невероятно изумлена.

– Да. И… мы никогда не дерёмся со своими. Только с гусеницами. А вы? Неужели ваши воины убивают друг друга? Я видел колоды, плывущие по реке…

Лил кивнула:

– Случается. Это бывает из-за люрасок, или из-за пустой ссоры, или не могут поделить добычу…

– Да у вас столько всякого добра! – не выдержал Виш, разводя руки.

Лил рассмеялась:

– Всегда найдётся из-за чего драться. У нас земля поделена между отдельными семьями, отдельными воинами… И это тоже повод для схваток.

Виш был поражён. Земля – и вдруг кому-то принадлежит? И из-за неё дерутся? Как может земля кому-то принадлежать?

– А они питаются с тех участков? – осторожно спросил Виш.

– Нет. Просто считается, что земля принадлежит им. Они там охотятся. Пойдём.

Она крепко взяла Виша за руку и повлекла за собой. Виш не сопротивлялся.

– Надень шлем, – сказала Лил, обернувшись. – Пусть сначала не знают, что ты чужой…

Появились тропинки. Они возникли ниоткуда, а до той поры словно прятались под листьями и стеблями Неподвижных Собратьев. Тропинки сбегались с разных сторон в одно место, в одну главную тропу. И эта тропа входила в деревню.

За деревьями замелькали дома. Но Виш не успел к ним присмотреться – слишком много необычного встречалось на пути. Ему запомнилось сплошное разноцветное мельтешение – красное, жёлтое, коричневое.

Он смотрел на резвящихся на траве ребятишек. У каждого из головы торчала небольшая зелёная верхушка.

– Лил мужа привела! – заверещал какой-то подросток, указывая кривым пальцем с потрескавшейся корой на приближающуюся пару.

– Лил мужа привела! Лил мужа привела! – подхватили мелкие растишки.

Виш, сначала плохо понимающий из шепелявой речи подростков, о чём идёт речь, в конце концов понял и испуганно схватил Лил за руку:

– О чём они кричат?

Лил покраснела.

– Ты извини, я не сказала тебе сразу… Но у меня не оставалось выбора: я больше не могу быть одна… Ты воин, ты с другой земли, ты всё равно уедешь и можешь делать всё, что захочешь. Но я не хочу, чтобы надо мной снова смеялись и издевались соплеменники.

– О чём ты? – не понял Виш.

– Понимаешь, по нашему обычаю, если девушке приспела пора выйти замуж, она уходит далеко от деревни, взрыхляет участок и ждёт, пока какой-нибудь парень захочет укорениться там. Чисто символически. Обычно это парень из нашей же деревни, её знакомый, он идёт следом, чтобы в случае чего защитить. Но я пошла одна… мне стало всё равно, сожрут меня жуки, или нет. Остальное ты знаешь. Теперь мы с тобой муж и жена…

– А почему у тебя никого не было? – спросил Виш. – Ты такая красивая…

– Не смейся надо мной! Я – уродка! – Лил провела рукой по своей голове и чуть не заплакала. Об этом сказали её прикушенные губы. Но затем она взглянула на Виша и улыбнулась:

– Ты говоришь, у вас все такие? Как смешно! Но… ты не снимай шлема, хорошо? Пусть пока все думают, что ты такой же, как они… как все наши.

– Ну, хорошо… А как… – Виш замолчал, потому что к ним направлялись вооружённые воины.

– Вот этот! – один указал копьём на Виша. – Он убил Гера! На нём его шлем! – и концом копья ловко сбил шлем с головы Виша.

Вздох удивления пронёсся по собравшейся толпе, когда все увидели, что на голове Виша нет верхушки.

– Это не наш… не наш…

Виш поднял руку.

– Я не убивал вашего товарища! Его убила гусеница. Вот её челюсти, – и он повернулся и показал болтающиеся на спине роговые челюсти убитой гусеницы.

Вздох удивления пронёсся по собравшимся.

– Убил гусеницу? Нет, двух гусениц! Сам, один? Ого! Да ну, нашёл челюсти где-нибудь! Нет, свежие! Не может быть! – послышались возгласы. – А Тат в прошлом году? Он тоже убил гусеницу! А как она его погрызла? А на этом – ни царапины!

Виш растерянно переводил взгляд от одного говорящего к другому. Пики Виша торчали за плечами, а меч – у пояса. Успеет ли он выхватить хоть что-нибудь? А пики воинов нацелены на Виша. Но хуже всего, что он не мог представить, как это – сражаться с себе подобными? Не с гусеницей, не с муляжом гусеницы, который таскают два люраса, а с самим люрасом. И не в учебной схватке, а всерьёз. Да ещё, быть может, убить его…