Камер-фрейлина императрицы. Нелидова

Надо было после глубокого поклона опуститься на одно колено и в этом положении запечатлеть долгий поцелуй на руке императора /что особенно рекомендовалось/, затем повторить ту же процедуру в отношении императрицы и уже потом отступить назад, не поворачиваясь спиной, что заставляло наступать на ноги тем, кто шёл на твоё место, вызывая неизбежную неловкость, несмотря на все усилия церемониймейстера.

Князь Адам Чарторыйский. 1800.

Император Павел I, И.П. Кутайсов, императрица Мария Фёдоровна

   — Запомни, Кутайсов, церемониал, прежде всего церемониал, который и должен сразу же отделить царствующую особу от придворных. Церемониала не может быть мало, и его следует разработать во всех мелочах, чтобы люди не путались и не создавали ненужного смятения. Кроме того, нам легче будут отличить подлинных верноподданных от тех, кто попытается ими выглядеть. Имей в виду: мы избавимся ото всего придворного штата покойной императрицы.

   — О, это не составит большого труда, ваше императорское величество, лишь бы освободившиеся места занимались достойными людьми.

   — Пусть тебя это не пугает, мой верный Кутайсов. Если выбор окажется неудачным, мы тут же поправим свою неудачу. Никакого снисхождения с моей стороны никто не может ждать.

   — Ваше величество, но вы предупреждали меня об ограничении визитов к вам императрицы. Мне было бы трудно выполнить подобное распоряжение. Моё бесконечное уважение к её особе...

   — Я сам подготовлю императрицу. Да, кстати, вот и она.

   — Дорогой супруг мой, наконец-то мы сможем занять Царскосельский дворец, где будет удобно разместиться всей нашей семье. Я так счастлива мыслью, что буду видеть за столом все родные лица. И вы тоже, не правда ли?

   — Что за глупость? Кто вас надоумил, что я захочу занять место покойной императрицы и, может быть, по вашему мнению, унаследовать даже её клопов? Этого не произойдёт никогда! Моя резиденция — императора Павла I — Гатчина и только Гатчина!

   — Но наше семейство...

   — Кого вы подразумеваете под нашим семейством? Великих княжон, которых, подобно покойной императрице, сразу же начинаете сватать и сбывать с рук?

   — Я чувствую, что в чём-то не совсем понимаю вас...

   — В очень многом. Так вот, чтобы в дальнейшем не было никчёмных объяснений, прошу запомнить раз и навсегда. Старшие великие князья с их супругами должны иметь свои дворы и кормить ораву своих придворных за свой собственный счёт. Я не собираюсь содержать нахлебников.

   — Как это за свой, государь?

   — Очень просто. У них есть свои средства.

   — Но очень ограниченные, друг мой, и теперь император мог бы...

   — На это не рассчитывайте и никогда не обращайтесь ко мне с просьбами подобного рода — пустая трата времени. Но вы прервали меня — постарайтесь на будущее этого не делать.

   — Извините меня, друг мой.

   — Великие князья и их жёны будут при нашем столе только по моему личному приглашению. Не думаю, чтобы оно стало повторяться слишком часто. Так что им придётся обзавестись собственными кухнями и озаботиться продовольствием.

   — Это вряд ли удастся организовать сразу.

   — Значит, будут до того времени оставаться без стола, что несомненно удвоит их усилия. Дальше. Мой день будет начинаться в половине шестого утра и заканчиваться в десять вечера. Никаких отступлений я не допущу.

   — Друг мой, но они так молоды, и естественно, что им может хотеться устраивать маленькие суаре, танцы, шарады. Уложиться в такое время...

   — Возражений я не принимаю — к этому тоже вам придётся привыкнуть. Кутайсов получит соответствующие распоряжения, и ни один человек, включая вас, не будет ко мне допущен. Столкновение с Кутайсовым вам будет неприятно, поэтому позаботьтесь сами о том, чтобы его избежать.

   — Когда же вы назначаете завтрак, друг мой?

   — Рассчитывайте сами. Ровно в 7 утра я буду отправляться со свитой на верховую прогулку.

   — Кто должен вам сопутствовать, мой друг?

   — О списке участников будет каждое утро сообщать Кутайсов. Во всяком случае, к вам это не будет иметь никакого отношения.

   — Но вы никогда не любили верховой езды.

   — К чему это неуместное замечание? Государь делает то, что соответствует протоколу придворной жизни, а не то, что доставляет ему, как человеку, удовольствие. Да, в половина второго обед, для вас и живущей с нами части детей отдельный. Никаких опозданий. Никаких недомоганий. Соответствующие туалеты. Все должны стоять у своих мест, когда я буду выходить.

   — Это очень разумное время, мой друг.