Камера смертника

Так мы и жили, пока я, наконец, не нашел более или менее постоянный приработок. В нашем подъезде жил некий Расул, имевший несколько точек на базаре. Барахло он таскал из Москвы, нанимал молодых наглых баб, которые на базаре этим торговали. Он-то мне и предложил работенку – собирать для него с продавцов «наличку». Сначала я не хотел соглашаться, опасаясь, что меня просто когда-нибудь ограбят рэкетиры. Но потом узнал, что система давно отлажена, что Расул исправно платит кому надо, и его точки и люди находятся как бы под бандитской охраной.

Работа непыльная, хотя нервы нужно иметь железные, чтобы общаться с торговками. Потом наступило лето, кончились занятия в училище, и Расул предложил мне смотаться с ним в Москву. Для оказания ему помощи. Парень я был крепкий, в армии отслужил, а помощь заключалась в том, чтобы помочь Расулу затариться на оптовках и вместе с другими такими же «помощниками» довезти товар в огромных баулах домой. Задача не ахти какая сложная: дотащить все это до вокзала, погрузить в поезд или междугородний автобус, а потом всю дорогу не отходить, чтобы не украли. Потерпеть ночь не емши и не ходимши в туалет не очень сложно, когда знаешь, что тебе заплатят. И заплатят не так уж плохо.

Помнится, в то лето мы не только с долгами расквитались, но и кое-что отложили на черный день. И это при том, что на этих же московских барахолках – оптовках – я прикупал кое-какие вещи и жене, и себе. И маме тоже иногда подарки привозил. Как-то устраивалась жизнь сама собой, и настроение улучшалось. В то время все вокруг в стране менялось, с большим воодушевлением тогда смотрели на Горбачева даже те, кто испокон веков не интересовался политикой. Социализм – а коммерцию разрешили, кооперативы стали по всей стране создаваться… Инженеры, кандидаты наук потянулись класть плитку, штукатурить стены. Обыватель, у которого завелись деньжата и который хотел нанять кооперативщиков для ремонта квартиры, за всю жизнь не встречался с таким количеством интеллигентных и ученых людей, как в те годы в собственной квартире.

А потом наступил 91-й год. Помните его? Страшно, непонятно после спокойных застойных брежневских времен, к которым так быстро привыкли. А потом так же быстро привыкли к позитивным изменениям. Андропов с его борьбой за трудовую дисциплину… Черненко промелькнул, не оставив следа в памяти людей… А потом сразу перестройка, социализм с человеческим лицом…

То, что новая жизнь начинается как-то не так, чувствовали многие. Страна катилась куда-то не туда и не так. Помните 91-й, который во всем мире запомнился как год окончания «холодной войны» и распада СССР?

События, странные, непривычные по прошлой жизни, вдруг закрутились вокруг меня и моей семьи хороводом. Чужая жизнь начиналась в стране. Для меня тот год запомнился самыми разными событиями. Везде на ценниках вдруг появился непонятный пятипроцентный налог с продаж. Много было шума и обсуждений. И в народе в очередях, и среди торговцев и экономистов.

Но когда 8 января опубликовали приказ министра обороны СССР о направлении в Прибалтику воздушно-десантных войск для обеспечения призыва новобранцев в армию, обыватель почувствовал приближение страшного. Чуть ли не гражданской войны, потому что обострение отношений с Прибалтикой стало очень заметным.

Потом конфликт между Грузией и Южной Осетией, который стали называть войной. Потом попытка государственного переворота в Литве. Создан «Комитет национального спасения», провозгласивший себя единственной законной властью в республике. А потом началось то, что потом назвали распадом СССР.

Со страхом в душе мы слушали и смотрели. Как тогдашний Председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин подписал договор об основах межгосударственных отношений РСФСР и прибалтийских республик, в котором стороны признавали друг друга суверенными государствами. Как 14 января в час ночи отряд спецназа и группа «Альфа» взяли штурмом телецентр в Вильнюсе. Как местное население оказало массовое противодействие захвату и как в результате операции погибли 15 человек.

Наступала совершенно иная жизнь; возврата к старой, спокойной уже не будет. Это было ясно – и это было страшно. Страшно, потому что происходили изменения в области финансов и денежного оборота. Грянуло 22 января – Постановление «О прекращении приема к платежу денежных знаков Госбанка СССР достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 года и порядке их обмена и ограничении выдачи наличных денег со вкладов граждан». И посыпались проклятия в адрес недавно назначенного главой кабинета министров Павлова. И тут же, как реакция на недовольство, появился указ о совместном патрулировании в крупных городах МВД и армии.