Камера

Вечером, в начале десятого, он выбрался из черного «сааба», нажал кнопку звонка и посмотрел по сторонам. Крытый красной черепицей особняк стоял в ряду себе подобных. Небольшой поселок окружала кирпичная стена, у единственных ворот расхаживал вооруженный охранник. Похоже, обитатели вилл несколько опасались соседства с городом. За исключением вида на реку, ничего примечательного в дорогом районе не было.

Раскрыв дверь, Ли ткнулась носом в щеку племянника.

— Добро пожаловать. — Она бросила взгляд на стоянку машин, повернула ручку замка. — Устал?

— Не очень. Дорога отняла двенадцать часов. Мог бы уложиться в десять, но я не спешил.

— Поешь?

— Нет. Я недавно перекусил.

Они смотрели друг на друга. Тетке должно было скоро исполниться пятьдесят, за прошедшие с момента их последней встречи четыре года она заметно постарела. В собранных в длинный хвост каштановых волосах появились седые нити, голубые когда-то глаза окружила сетка мелких морщин. Поверх старых джинсов свободно болтался домашний халат.

— Хорошо, что приехал, — мягко улыбнулась Ли.

— Ты уверена?

— Конечно. Пойдем посидим.

Взяв Адама за руку, она провела его сквозь стеклянные двери во внутренний дворик, где с толстых деревянных балок свисали горшки бугенвиллеи. Далеко внизу плавно несла свои воды река. Оба опустились в кресла-качалки.

— Как Кармен? — спросила тетя, наливая в высокие стаканы ледяной чай.

— У нее все отлично. Заканчивает Беркли. Раз в неделю мы говорим по телефону. Встречается с парнем, и намерения, по-моему, самые серьезные.

— Что она там изучает? Я, признаться, забыла.

— Психологию. После защиты хочет преподавать.

В чае ощущался терпкий вкус лимона и недостаток сахара. Густой, горячий воздух был влажным.

— Уже почти десять, — с наслаждением делая новый глоток, заметил Адам. — С чего такая жара?

— Ты в Мемфисе, мой мальчик. Жара простоит до конца сентября.

— Я этого не выдержу.

— Привыкнешь. Мы спасаемся холодным чаем и редко выходим на улицу. А что мать?

— По-прежнему в Портленде. Вышла замуж за торговца лесом. Как-то раз я его видел. Лет шестидесяти пяти, хотя вполне можно дать и семьдесят. Ей же сорок семь, а выглядит на сорок. Дивная парочка. Отдыхать предпочитают на юге Франции или в Ницце, там, куда слетается публика состоятельная. Она чувствует себя счастливой: дети выросли, Эдди умер, прошлое давно позади. Денег у матери с избытком, она вовсю радуется жизни.

— Ты слишком жесток.

— Я слишком легкомыслен. Она и вспоминать обо мне не хочет, считает меня свидетельством былого позора семьи.

— Она любит тебя, Адам.

— Как приятно это слышать! Ты-то откуда знаешь?

— Я просто знаю.

— Вот уж не думал, что вы с матерью так близки.

— А мы и не близки. Успокойся, Адам, не переживай.

— Прости. Нервы. Я бы выпил чего-нибудь покрепче.

— Без проблем. Почему бы нам не развлечься, пока ты здесь?

— Я приехал не развлекаться, тетя Ли.

— Просто Ли, договорились?

— Договорились. Завтра я должен увидеть Сэма.

Поднявшись, тетя вошла в дом, чтобы вскоре вернуться с бутылкой виски. Плеснув в оба стакана, она взяла свой, повернулась к реке.

— Зачем?

— Он — мой дед. Затем, что ему грозит смерть. Затем, что я адвокат и хочу помочь ему.

— Но он даже не знает тебя.

— Завтра познакомимся.

— То есть ты все ему расскажешь?

— Естественно. Я все ему расскажу. Не веришь, да? Не укладывается в голове, что я готов разворошить кучу грязного белья?

Сжимая в ладонях стакан, Ли медленно покачала головой.

— Это убьет его, — прошептала она.

— Нет. Неужели тебя волнуют его проблемы?

— Волнуют.

— Вот как? Когда ты в последний раз видела Сэма?

— Не начинай, Адам. Ты не поймешь меня.

— Справедливо. Но в таком случае объясни. Я хочу тебя понять.

— Нам лучше поговорить о чем-то другом, милый. Сейчас я не в состоянии. Чуть позже.

— Нет.

— Обещаю. Мне не хватает духа. Я думала, мы посидим и просто посплетничаем.

— Извини, Ли. Я устал от сплетен и секретов. Я лишен прошлого — отец предусмотрительно стер его. А ведь я должен знать, насколько оно было неприглядным.

— Оно было ужасным, — неслышно выдохнула тетя.

— О'кей. Но я уже не маленький, выдержу. Отец, так сказать, от этой задачи самоустранился. Боюсь, кроме тебя, разрешить ее некому.

— Дай мне время.

— Его нет, Ли. Завтра я увижусь с дедом. — Адам в один глоток осушил стакан, рукавом рубашки вытер губы. — Двадцать три года назад «Ньюсуик» писал о том, что отец Сэма тоже входил в Клан. Это правда?

— Правда. Твой прадед состоял членом Ку-клукс-клана.

— Так же, как и его братья?

— Почти все семейство.

— А еще, упоминала статья, жители округа Форд знали, что в начале пятидесятых Сэм Кэйхолл застрелил чернокожего и остался на свободе. Его даже не арестовали. Тоже правда?

— Какая сейчас разница, Адам? Тогда тебя еще на свете не было.

— Но факт имел место?

— Имел.

— И ты о нем знала?

— Я видела все своими глазами.

— Своими глазами?

Адам не мог в это поверить. С шумом выдохнув, он повернул голову к окну: с реки донесся протяжный гудок буксирного катера.

— Давай все-таки сменим тему, — умоляюще произнесла Ли.