Камергерский переулок

– Ничего. Вымоешь, - сказала Баскакова. - А я ни разу не была у тебя дома. Ко всему прочему мне нужно осмотреть твой гардероб. Ведь осталось два месяца… И надо решать, как одеть тебя для процедуры и для повседневной жизни…

Полы в квартире Соломатин не мыл давно, да и пылесос стоял у него в коридоре запыленный. «А-а! - подумал Соломатин, рассердившись то ли на себя, то ли на неожиданность визита властной повелительницы. - Пускай увидит все, как есть. Еще полы ради нее мыть!»

То есть он заранее был готов поощрить в себе бунтовщика. Пусть даже обреченного. Известно, чем заканчивались бунты Стеньки или Емельяна. И тем не менее. И тем не менее.

Полы, полы! Главное, самому быть в соответствии…

Привел себя в соответствие. Полагал, что для разнообразия впечатлений Татьяна Игоревна собралась заняться любовью в запущенной холостяцкой квартире. И понял, что рад этому.

Но Татьяна Игоревна явилась в деловом костюме и сообщила сразу, что охранник ее посидит на кухне, не скучать же ему на улице, а они обговорят с Соломатиным дела, связанные с подготовкой к процедуре, но недолго, - у нее сегодня еще три бизнес-встречи. И пусть Соломатин подумает, куда они поедут забавляться после процедуры и тут он должен удивить ее, выбрав на карте место, всякими нашими нуворишами не засиженное и не загаженное. В голове Соломатина сейчас же возникло: «остров Тумамоту», но что это за остров такой и где он находится, Соломатин вспомнить не смог.

– Книг у тебя много, и вижу, есть редкие, - сказала Татьяна Игоревна. - Это хорошо. Я уважаю людей читающих. Теперь посмотрим твой гардероб.

Осмотрела быстро. И осталась недовольна.

– Черт-те что! Придется выбрать день и самой подобрать тебе наряды. Особенно ко дню процедуры. И вроде у твоей приятельницы есть вкус и были деньги. Кстати, а ты ведь, Андрюшенька, нарушил договоренности. Встретился с Елизаветой. Да, я обещала тебе не дуться, если вы возобновите с ней отношения… дружеские… но это когда-нибудь потом, через годы. Но чувствую, что зря обещала. Мне это неприятно. Я рассердилась на тебя. Ну ладно, ладно. Ворчу, ворчу. Подойди ко мне.

Соломатин подошел к ней, она обхватила его руками, языком раздвинула его губы, руки его сдвинула на свои ягодицы, так они и стояли минут пять, дышали жарко, пока Баскакова не застонала сладостно и не оттолкнула от себя Соломатина.

– Нет. Все, мне надо быть в сборе. Приходится ехать.

Чмокнула Соломатина в щеку, подошла к окну, достала зеркальце, принялась восстанавливать цвет губ.

– Так что возьми атлас мира и подбери место для нашего уединения… - успела произнести.

Лучше бы она не подходила к окну. Лапы кактуса Эдельфии сразу же стали свирепо-огромными лапами зверя, мохнатыми и когтистыми, одна из них подтянула к себе женщину, другая же вцепилась ей в лицо. Соломатин бросился высвобождать Баскакову, но толку от его усилий не вышло никакого. На крики хозяйки, от боли, от ужаса, из кухни прибежал, прилетел охранник, отшвырнул Соломатина, наверняка, посчитав его обидчиком и извращенцем, но понял, кто истинный негодяй, отодрал все же лапы зверя от женщины. Соломатин, подымаясь с пола, увидел, что лицо Татьяны в крови, а левого глаза ее и вовсе вроде бы нет, стал набирать номер «скорой помощи», но был остановлен охранником: «Отставить! У нас свои врачи!». В руке охранника тут же оказался пистолет, он явно был намерен пристрелить кактус, но Баскакова прошептала: «Не надо… не его вина…», пистолет был направлен на Соломатина, но Баскакова смогла произнести: «И его не надо… к врачам… глаз… глаз…» и, похоже, потеряла сознание. Охранник подхватил хозяйку на руки и поволок ее из квартиры вниз, к машине.

Уже вечером Соломатину позвонил адвокат Баскаковой Портнягин и сообщил, что контракты, и предварительный, и генеральный - брачный, расторгаются по их же условиям, и завтра он явится к Соломатину вместе с нотариусом в десять утра для подписания необходимых бумаг. Вам полагается компенсация, добавил, адвокат, и скорее всего это будет некая недвижимость.

«Но не более пятисот тысяч, ни Европой больше…» - вспомнилось Соломатину сказанное в доверительном кабинете на даче Тишиного Банкира. Ну и какая же такая недвижимость?

Адвокат Портнягин и нотариус Семенович выглядели клишированными сорокалетними клерками. В руках адвоката была крупная картонная коробка, перевязанная красными лентами. Он поставил ее на стул у стены. Сели за письменный стол. Адвокат перекладывал бумаги из папки, зачитывал пункты из них, брачный контракт и вовсе не упоминался. Главным же поводом для разрыва контракта предварительного было нанесение тяжкого телесного повреждения либо самим Соломатиным, либо одним из его сообщников, приведшего к увечью. Голова Соломатина болела, он молчал, в споры не вступал, молча подписал и бумаги.

– В этой коробке, - сказал адвокат, - и находится компенсация за расторжение отношений с госпожой Баскаковой, некая недвижимость, ценность которой определена особенностями нынешнего случая и оговорена в пункте 19-ом контракта.