Камергерский переулок

Происходило какое-то нелепейшее несовпадение его личности, его сути и его интересов со стихиями девичьей комнаты. С постаментом к бочке Есенина - случай ясный. А сюда в качестве кого его привлекли? Советчиком или опробователем идеи? Оценщиком замысла? В советчики женщинам он не годился вовсе. И уж тем более не годился в советчики женщинам юным, девчонкам размечтавшимся! О том, что от него нынче хотели, он положил не думать. Вон отсюда и более о трех сестрицах не вспоминать. Они и их жизнь ему - чужие, и он им - чужой. Посидел однажды, сморенный блинами и белым напитком, поглядел на пузыри и ритмические движения Полины («Она меня утомила…») и баста. Нельзя пребывать в несовпадениях, нельзя.

– Вы знаете, юные леди, - встал Соломатин, - я, видимо, переусердствовал в застолье, извините, но мне надо на свежий воздух… Слабый я человек, не волевой… и беседу вашу могу испортить…

Он стал пошатываться даже, мол, вот-вот может рухнуть, словно бы потекли перед ним вниз и вверх губы Моники, ноги Курниковой, перевернутые формы мадам Брошкиной.

В коридоре его обхаживали хозяева и гости, уговаривали посидеть и оклематься, свежим воздухом подышать на балконе, а доктор наук Марат Ильич даже стягивал с руки магнитный браслет, обещал моментальную поправку, но Соломатин был тверд. Павел Степанович Каморзин шепотом у двери благодарил его за визит и понимание, советовал исследовать шкатулку и уж, конечно, зазывал на дачу, летом, понятно, когда он устроит постамент и водрузит на него реликвию. Соломатин чувствовал взгляды - Александры, похоже, обиженной, верхняя губа барышни, вечно приподнятая, прижалась к нижней, и Елизаветин взгляд, лучисто-озорной и будто бы Соломатина к чему-то подзадоривавший. Уже перед открытой дверью вынырнула шустрая Полина, заявила: «А не сбегаете ли вы, наш мачо, не сделав Дью?!» Но тут же она была отодвинута (и силой) средней сестрой. Глаза Марии не были уже сонными, они казались большими и в них угадывалось беспокойство.

– Надеюсь, Андрей Антонович, ко всему, что выказывали сегодня Александра и наша кузина, - произнесла Мария, - вы отнесетесь с осмыслением.

И липкий, выделанный пузырь не вылетел из ее рта.

11

Поутру в воскресенье Соломатина подозвал к себе телефон.

– Здравствуйте, - услышал Соломатин женщину. - Мне Соломатина Андрея Антоновича.

– Андрей Антонович Соломатин вас слушает.

– Ваш абонентский номер такой-то…

– Да…

– Я вас поздравляю! - телефонный голос сейчас же стал юным и праздничным, как пионерский горн. - Ваш номер выиграл приз!

То есть это был уже и не горн, объявление про приз вышло словно бы предоргазмным, эротическим всхлипом-восторгом, вполне равным по силе страсти прославлению чая «Липтон» с двумя нитками.

– Какой приз? - удивился Соломатин.

– Об этом позже. Скажите пожалуйста, в вашей квартире, при вашем телефоне есть люди в возрасте до тридцати лет?

– От? - спросил Соломатин.

– От двадцати двух до тридцати.

Слова прозвучали уже деловито (страсть угомонилась) и с паузами, возможно, звонившая заглядывала в необходимые бумаги. Голос ее показался Соломатину знакомым, опасность некая тотчас почувствовалась им, он пожелал нагрубить даме, но не сделал этого.

– Я как раз от двадцати двух до тридцати, - сказал Соломатин. - Кстати, а почему - от двадцати двух?

– Не суть важно. - Произнесено опять же деловито и знакомо. Но сейчас же - взвейтесь кострами синие ночи: - Главное, что вы наш лауреат!

– С вручением нагрудного знака? - спросил Соломатин.

– Что? - взвизгнул горн.

– Нет, это я так… - сказал Соломатин. - Но, видимо, ваш звонок должен иметь какие-то последствия?

– Самые лучшие для вас. Мы приглашаем вас посетить завтра, в понедельник, в восемь вечера, банкетный зал нашего офиса. Запишите адрес, Столешников переулок, семь. Добраться к нам…

– Имею представление о Столешникове, - сказал Соломатин.

– Замечательно. Наша фирма имеет название «Аргентум хабар». Извините за обращение к низостям старых ценностей, но для оформления приза желательно иметь при себе документ удостверяющий…

– И квитанции по оплате телефонных услуг… - предположил Соломатин.

– Квитанции не обязательны, но не помешают…

– Форма одежды?

– Желательны вечерние костюмы, но если вы человек свободной профессии, то вам самому и выбирать внешнее соответствие своей натуре.

Сейчас в утончившемся голосе собеседницы услышалось злокозненное ехидство, и он пожелал повесить трубку.

– Подождите, подождите, - услышал он. - Вот еще что. Деликатный вопрос. Не знаю, как и сказать… Просто должна посоветовать… Прием в честь лауреатов будет иметь импровизационный характер, не исключены самые неожиданные повороты действа с предложением выгодных дел, а потому… А потому я посоветовала бы вам иметь при себе средства, посильные, и не обязательно с видами города Ярославля… Вы меня поняли?

– Я вас понял, - сказал Соломатин. - Но в нашем разговоре есть некое неудобство, Вы знаете, кто я. Я же не имею возможности произнести, с приятностями, ваше имя.