Камергерский переулок

Мельников же, будто бы и не восприняв мое «слышал, слышал», начал объяснять, что есть сплющенность времени, то есть отсутствие времени вообще, что - есть при сплющенности перетекание одной личности в другую и взаимозаменяемость одного события другим. Поминал он и Великие правила Единого Поля. При этом на протянутых кассиршей Людмилой Васильевной салфетках он выводил графики и формулы со ссылками на Лобачевского, Эйнштейна и на свои отроческие гипотезы. Сплющенность времени, убеждал меня Мельников, позволяла сильным мира сего заказывать так называемым историкам выгодные для их кланов летописи, документы и даже поэтические произведения типа «Слова о полку Игореве». Хрестоматийный пример (Я чуть было не спросил: из чьих хрестоматий пример - самого ли Мельникова или же бухгалтера Хвостенко, но поток слов сбивать не стал). Хрестоматийный пример. Куликовская битва. По заказу Романовых в летописных документах она якобы произошла в нынешней Тульской области в 1380 году. Но такого года в сплющенности времени вообще не было по причине ненадобности. И никаких Мамаев в помине не было. И Дмитрия Донского. И Рюриков никаких не было. То есть было. Даже два. Один редактор «Литературной газеты». Другой его сын, эссеист-сексоаналитик. Но их роль в истории Российского государства корыстно преувеличена. От них, конечно, пошли Рюриковичи, но по идеологической линии.

– Погоди. Ты отвлекся, - сказал я. - Где хрестоматийный пример? То есть Куликовской битвы не было вовсе?

– Она-то как раз была! - воскликнул Мельников. - Она и теперь идет. Но была не в верховьях Дона, о чем сочинена заказная «Задонщина», а здесь, в Москве, только что заложенной, в условном восемнадцатом веке, в пору матушки Екатерины. И в ней судьбу сражения решила Жанна д'Арк.

Тут некая частность стала до меня доходить.

– Хорошо, - сказал я. - Допустим, Москву заложили в годы… То есть в присутствии Екатерины Великой… Так где же было в Москве Куликово поле?

– Не поле! Не поле! А болото! Куликово болото! Там теперь стоит Репин и лужковский мостик, там вблизи Репина только-только казнили Емельку Пугачева. А на болото налетели пожирать лягушек заморские цапли, наши кулики их в сражении и перебили… А судьбу побоища решила Жанна д'Арк, вышла из засады с Боброком…

– Понятно. Жанна д'Арк, не исключено, могла быть пожирательницей лягушек… Но откуда она взялась?

– В сплющенности времени Екатерина Великая обязана была совместиться с Жанной д'Арк!

– А куда позже девалась Жанна?

– Она и теперь должна присутствовать среди нас.

Доходило, доходило и дошло! Тамара. Иоанна. И волосы выкошены на голове, чтобы не потели под шлемом. И кофта - не кофта, а латы. Не в мастерской ли портного кольчужного стиля Микульского изготовлены? А какое нынче у Иоанны белье? Спросить об этом у Мельникова я постеснялся. Ну и дурак. Но спросил, кто он, Александр Михайлович Мельников, был и будет в сплющенности времени, не Стенька ли Разин?

– Ну ты что! - возмутился Мельников. - Стенька Разин - это Васька Шукшин. Но ему не дали воли. А я Квазимодо.

– Иди ты врать! - усмехнулся я. - И кокетничать.

– Ну, может быть, Людовик Четырнадцатый, - как бы в смущении признался Мельников. - С перетеканием в Батыя. И маршала бронетанковых войск Катукова.

Наворочает в Москве дел этот Людовик-Батый вместе с дамой в латах и кольчужном белье, подумал я. Разъяснений по поводу летоисчисления от Хвостенко для меня вышло достаточно. Надо было переходить к летоисчислению от рождества Мазепы.

– Пожалуйста, - кивнул Мельников. - От рождества Мазепы…