Камеристка

Во дворце де Рогану сообщили о визите его старой знакомой графини де ла Мотт-Валуа. Несколько лет назад у кардинала была связь с молодой женщиной, и теперь она утверждала, что является хорошей подругой королевы и пользуется ее полным доверием. Этим и вознамерился воспользоваться церковник. То, что он тем самым станет виновником крупнейшего скандала при французском дворе — как виновный и жертва одновременно, — он и не мог подозревать.

Прошло лето, и осенью 1782 года страну потряс скандал, имевший далекоидущие последствия. Принц Гемен, супруг воспитательницы дофина, объявил, что разорен. Ему предъявили претензии более трех тысяч кредиторов; моя госпожа тоже была в числе обманутых. Она, как и многие другие, охотно помогала ему во «временных трудностях». Ведь месье де Гемен тогда был кредитоспособен, но теперь от его огромного состояния не осталось ни одного су.

Иметь долги считалось даже хорошим тоном. Только бедные люди не могли себе это позволить. Многие кредиторы теперь испугались и потребовали немедленного возврата долгов. Так многие люди, считавшиеся состоятельными, вмиг превратились в нищих.

Королева поручила теперь воспитание своего маленького сына также графине дю Плесси, и оба королевских ребенка были под ее надзором вместе с тремя другими гувернантками и многочисленными служанками.

Я до смерти влюбилась в красивого солдата швейцарской гвардии. Его звали Жюльен Лагранж, что послужило поводом для всяких шуток; ведь «Жюльен и Жюльенна» сильно напоминало оперу-буфф.[23] Он был высокий, темноволосый, с очаровательными усами, которые приятно щекотали во время поцелуев. В общем, я по нему сходила с ума. Это случилось со мной впервые, хотя мне было уже двадцать шесть. До того момента, конечно, у меня были интимные связи с доброй дюжиной мужчин, но на этот раз меня поразило в самое сердце.

Увидев его даже издали, я то краснела, то бледнела, пульс бился как сумасшедший, а сердце останавливалось. Я едва не забывала, как дышать, и чувствовала только неуемное желание петь с утра до вечера. Я стала по-настоящему тщеславной, началась краситься и наклеивать для красоты «мушки». Он был на четыре года моложе меня и ни на кого, кроме меня, не смотрел, а это кое-что да значило при дворе, полном красивых женщин. Наша любовь продержалась лет десять. До последнего мы тосковали друг по другу и испытывали неуемное желание.

Глава двадцать пятая

10 ноября 1782 года стал черным днем для моей госпожи. Ее супруг Эдуард Николас Франсуа граф дю Плесси погиб на охоте. Случайная пуля попала ему прямо в сердце. Мадам Франсина была искренне опечалена.

Граф всегда был добрым господином, но у него имелись привилегии, с которыми многие в народе уже не хотели соглашаться.

Пьер Дантон и другие всю жизнь выражали недовольство барщиной, за которую не платили, и десятиной, которую нужно было отдавать с каждого урожая. Только с согласия графа совершались все покупки и продажи, кроме того, требовалось его разрешение на отъезд в город или на свадьбу. Что безнаказанно позволяли себе другие землевладельцы, вообще не поддается описанию.

Об одном шевалье де Бомарше рассказывали, например, ужасную историю. Шевалье, неженатый и похотливый, увидел в своем замке хорошенькую юную девушку. Она не была его служанкой, только принесла вести от других господ по соседству. Месье де Бомарше схватил ее и хотел овладеть ею прямо в коридоре. Девушка отчаянно сопротивлялась. Однако на ее крики о помощи никто не пришел — все боялись взбешенного господина.

Девушка оказалась сильной, и все превратилось в потасовку, при которой она лишилась одежды, а шевалье получил несколько ушибов и оглушительных оплеух. Девушка от него вырвалась, и тут началась дикая охота. Владелец замка с ревом мчался за своей добычей, которой в конце концов не осталось другого выхода, кроме как выпрыгнуть в окно на мощенный булыжником двор.

Месье де Бомарше побежал вниз, чтобы проверить, жива ли упрямица. Но та сломала себе шею, выпрыгнув из окна. В неприличной позе, раскинув ноги, лежала голая мертвая девушка, и он на глазах у испуганных слуг удовлетворил свою похоть с трупом молодой женщины.

Половые отношения с покойниками во Франции всегда считались преступлением, заслуживающим смерти, но шевалье избежал обезглавливания, речь ведь шла всего лишь о какой-то маленькой служанке.

Судья приговорил его к выплате определенной суммы ее господину в качестве возмещения за утраченную рабочую силу. Суд счел, что в смертельном исходе виноват не шевалье, а сама девушка. Ее ведь никто не заставлял прыгать из окна со второго этажа? И как могла служанка настолько потерять выдержку и нанести дворянину такие увечья?

Королеве было всего двадцать семь лет, и она, бесспорно, находилась в расцвете своей красоты. Ее супруг-король, напротив, часто вел себя, как зеленый юнец, а не взрослый мужчина. Королева часто возмущалась своим ребячливым супругом. Но тем не менее у них были очень близкие отношения, возможно, как с младшим братом.