Камерная музыка

На радостях я тут же позвонил С-2. Я очень простой человек и плоский, как подошва сапога.

Привет! Я поговорил с Лео! Поговорил с Ильей? Да, вроде бы все нормально, он сказал, что очень рад за нас, и даже предложил мне пожить у него, только, мудила, велел мне вспоминать его черномазую морду, когда я буду тебя целовать! (Через пару часов даже я пойму, что этого не стоило говорить). Что ж, хорошо, если так, пока, ответила она.

Я и не думал говорить с Лео. Он сам мне позвонил. Лео очень недоволен, кусает локти, что упустил тебя. Он орал, никогда от него не слышал таких слов. Очень зол на нас с тобой, и при встрече обещал лично перегрызть мне горло.

Вот что я должен был сказать.

С-2 отвечала мне очень холодно, но я ничего не понял, решил, что все очень хорошо разрешилось, и все остались счастливы, и вообще все люди хорошие, а бытие — это ароматный кисель.

Я лег на матрас ИКЕА и хорошо заснул, вымотанный всеми этими переездами и влюбленностью.

Меня разбудил Костя:

— Где Даша?!

Я сказал, что не знаю — мы с ней выпили бутылку вина, и я лег спать. Он очень нервничал. Дурное предчувствие вернулось ко мне. Телефон Даши был выключен. Мы вышли с Костей на улицу, дошли вместе до «Перекрестка».

— Ладно, она, наверное, в магазине, — сказал Костя.

— Тогда поеду, — сказал я, и мы пожали друг другу руки.

Он пошел в «Перекресток», а я — в метро. Проехал несколько станций, когда Костя позвонил мне. Даши нигде не было, он просил меня вернуться, чтобы искать ее вместе. Я вылез из вагона и сел в обратную сторону. Костя ждал меня на выходе из метро. Вечернее Медведково, наложенное на мои страхи, напоминало декорации фильма-антиутопии.

— Зачем ты позволил ей бухать?

Как можно кому-то не позволить бухать? Да я все понимаю, но зачем ты позволил? Мы обошли несколько дворов, Костя как псих бормотал, что Даша могла напиться и уехать с какими-нибудь хачами на жигулях в самое грязное Подмосковье. Или она сейчас где-нибудь за теми домами блюет, валяясь под качелями, а над ней хохочут гопники с обветренными лицами.

И тут Костю осенило.

— Я знаю, где она!

Мы пошли обратно к «Перекрестку», обошли здание. Костя позвонил в звонок на двери служебного входа. Я отошел под дерево, чтоб поссать и  потому что стеснялся участвовать в разговоре с незнакомыми людьми. Когда вернулся, Костя сказал:

— Она там. Хотела что-то спиздить.

— И что нам делать?

Он сел на бордюр и взялся за голову.

— Будем ждать милицию.

Потом он еще несколько раз звонил в дверь и  просил, чтобы его впустили в магазин. Рабочее время вышло, но сотрудники и Даша не выходили. Мусора все не приезжали. Мы топтались на пятачке света перед черным ходом, и зубы стучали от холода. Я позвонил С-2 и рассказал, что у нас сейчас происходит.

— Когда это закончится, я хочу приехать к тебе, — сказал я. Мы немного поговорили.

Через минуту перезвонила и произнесла самые тупые и пошлые слова, какие только могла произнести:

— Извини, но у меня нет сил.

Я растерялся, мямлил в ответ, охотно купаясь в этом пошлом поносе. Она извинялась, в переводе на русский говорила, что спутала говно с вареньем. Она очень восхищена моим талантом и красотой (смайлик, катающийся по полу от смеха и бьющий ладонью в пол), но истинной любви у нее не случилось.

Я лепетал и упрашивал вместо того, чтобы сказать:

— Иди на хуй, дешевка! Сдристни в свою вонючую подзамочную комнату!

Конечно, как я мог поверить в эту мульку? Валяться с книжкой на диване, который стоит больше, чем я заработал за последние два года, и, еле сдерживая смех, слушать, как ты расшифровываешь это глупое интервью Долиной? Да я лучше говна поем, чем слушать эти лекции.

Включила папе и маме вашу песню «мегаполис». Вот, говорю, это он. Поэт и музыкант. Это его песня, его голос. «Поэт и музыкант? — сказал папа. — Ну, ладно».

Я весь трясся от обиды и холода, набирая эти бараньи смс, пока телефон не сел. Костя дал мне ключи, чтобы я сходил к нему за курткой, но я прошел только полдороги, понял, что если я окажусь там, в квартире, скорее всего, пойду на кухню, возьму нож и отрежу от себя кусок. | А суперкороль-то голый! | Или просто начну громить хату и вопить. Не лучшая поддержка для Кости. Лучше вернусь, а членовредительство стоит отложить.

Наконец приехал наряд. Женщина-мент и два громадных мусора заботливо усадили Дашу в  автомобиль.

— Куда ее отвезут? — спросил Костя.

Женщина-мент назвала адрес.

Мусарня была рядом, мы прождали там около двух часов, потом, совсем замерзнув, пошли домой.

Дашу отпустили только утром. Она рассказала, что хотела украсть бутылку бухла, но охранники и кассиры задержали ее, закрыли в подсобке, насовали ей в сумку лишнего товара, чтобы речь шла об уголовном преступлении, и позвонили мусорам.