Камертон

– Допрашивать ее никто не будет, допрашивают подозреваемых, – резко оборвал его Джуд. – Ты, как обычно, излагаешь цинично, Гелиан, но здравый смысл в твоих словах есть. Я тоже считаю, Эля, что твой долг – все изложить и довериться профессионалам.

– И самой туда не лезть, да? – уточнила она, хотя все уже поняла.

– Не стоит. Разберутся и без тебя. Ты и так сделала очень много: наверное, ты единственная, кто оттуда выбрался живым, несмотря на все усилия этой гарпии, и ты сообщила о том, что там творится. Ты молодец.

Эля склонила голову, как бы соглашаясь с доводами Джуда. Вернулся Лин и свалил ей на колени стопку нот, еще теплых после принтера. Поблагодарив его, она стала их перебирать и аккуратно укладывать вместе, пряча свою нервозность за этими простыми движениями.

– Как мы будем устраиваться на ночлег? – весело спросил Лин. – Мы с Элей – в новый номер?

Отлично, подумала Эля. От близнецов ей будет легче скрыться. На этом этапе ей надо только незаметно выбраться из номера, там все пойдет само собой!

Джуд качнул головой:

– Вы тут, в двухместном, а мы с Фотиной переедем туда, и Эля с нами.

Гелиан, глядя на Лина, покрутил пальцем у виска:

– Ты полагал, Большой брат доверит Элю нам? Да ты только представь себе: если с ее головы упадет хоть волос, он с нас кожу живьем снимет.

Эля вздохнула: об этом она и не подумала! И правда – Джуд уничтожит мальчишек на месте, он их не простит, если она смоется от них.

Лин посмотрел на Гелиана сверху вниз:

– Я-то все себе представил. Куда она денется? Мы окна открывать не будем. Эля кромешница, и она сама, промежду прочим, заинтересована в том, чтобы оставаться живой и здоровой. – Он подмигнул сестре. – Она тут не пленница! А Джуд заслужил хоть немного времени наедине с женой, особенно после сегодняшнего утра.

Фотина бросила на Лина благодарный взгляд.

– Опять же, Джуд завтра с утра собирается сесть за руль и рулить до самой Москвы. Погода дождливая, дорога скользкая, надо выспаться. Как ни крути, Элин сон сподручнее охранять нам.

– Да, это аргумент, – решительно вступила Фотина. – Безопасность превыше всего. Уверена, Эле сегодня ничто больше не грозит, и вас с Гелианом вполне хватит, чтобы за этим проследить.

Джуд слабо улыбнулся.

– Ладно. Уступлю. Тогда мы остаемся тут, а вы можете брать вещи и перетаскивать туда. Завтра утром выдвигаемся.

Эля лихорадочно размышляла. Подставить близнецов перед Джудом – недопустимо. Придется ей провести ночь в гостинице и сбежать к Орлову уже утром, когда будут рассчитываться за номера и перетаскивать вещи в машину. Тогда вина за то, что за ней не уследили, распределится между всеми братьями…

И если что-то пойдет не так – что весьма вероятно, – Джуд никогда, никогда не простит себя. Но выбора у нее нет. Добром он ее все равно не отпустит, ради ее же блага.

– Знаешь, Джуд, – сказала она, пока Лин и Гелиан собирали свои баулы и ее пакеты, – я думаю, мама обратилась к тебе за помощью не потому, что ты Стиратель.

Джуд поднял подбородок. Ему неизменно тяжело давались разговоры, где упоминалась мать и их отношения, Эля сразу это заметила и не стала бы затрагивать эту тему сейчас, но вполне возможно, другого шанса у нее не будет.

– Да? И как ты думаешь, почему же?

Эля печально улыбнулась ему.

– Потому что ты очень хорошо присматривал за близнецами. И те четыре года, когда мама за этим наблюдала, когда они были совсем крохами, и потом. Ты ответственный и надежный. Она знает, что может тебе доверить и сестру. Уважает тебя.

Джуд не сводил с нее глаз. По обыкновению, его лицо не отражало переживаемых эмоций, но Эля уже научилась их видеть за фасадом непробиваемого спокойствия. До него медленно доходило, что мама и сестра, да и весь мир видят в нем не инструмент для уничтожения – стирания нежелательных штрихов, а в первую очередь горячее сердце, полное любви и стремления заботиться и защищать.

Прости, прости, прости, мысленно сказала она ему. Они были знакомы всего ничего, но Джуд и Фотина, Лин и Гелиан изо всех сил постарались стать для нее семьей, и на какое-то время она позволила себе забыться, почувствовать себя маленькой девочкой, младшей сестричкой, любимой и ревниво оберегаемой. Они и правда опекали ее.

Весь год, пока Эля скиталась по миру совсем одна, и так привыкла быть совсем одна, будто всегда была одна-одинешенька в целом мире, вечно сама по себе, она даже не задумывалась, что такое бывает.

И бабушка-русалка, с которой они так мало раньше виделись. И даже мама Фотины, совершенно незнакомая сильфида. Все они были – свои, все они были – семья, ее семья.

Но всех их она бросит и полетит завтра к Яну, потому что он ей не менее дорог, чем они. Пусть ИнтерНьют разберется с гарпией, ее замком и непонятным – подземным или призрачным – оркестром, для Яна может быть уже слишком поздно. Без нее он точно не выберется, тем более что он отдал ей свою единственную надежду, оберег, с которым не расставался много лет, взял да подарил.