Камешек в небе. Звезды как пыль

Они сидели в беседке, наблюдая за уходящим солнцем, окрашивающим горизонт в пурпур. Воздух был тяжелым от запахов цветов и трав, и казалось, что любое движение в нем может быть сделано только с усилием.

Конечно же, для Прокуратора было неудобно выказывать слишком большое любопытство относительно намерений гостя, но следовало ведь принимать во внимание изолированность этого мира от всей Империи.

Энниус сказал:

— Вы планируете остаться здесь на некоторое время, доктор Алварден?

— На этот вопрос, лорд Энниус, мне трудно ответить с точностью. Я прибыл раньше остальных членов экспедиции с тем, чтобы самому ознакомиться с Землей, с ее культурой и выполнить необходимые формальности. Например, я должен получить от вас официальное разрешение на разбивку лагеря в необходимых местах, и тому подобное.

— О, конечно, конечно! Но когда вы начнете раскопки, что, собственно, вы ожидаете найти на этой жалкой горстке булыжников?

— Я надеюсь, все пойдет хорошо и мы сможем основать лагерь через несколько месяцев. Что же касается этого мира… должен сказать, это что угодно, но только не несчастная горстка булыжников. Он — единственный в своем роде во всей Галактике.

— Единственный? — недоверчиво переспросил Прокуратор. — Вовсе нет! Это очень обычный мир. Его можно было бы назвать хлевом мира или ужасной дырой мира, или другими малоэстетичными определениями, какие только можно придумать. Однако, при всей своей великолепной тошнотворности, он не может достичь некоей оригинальности в своей грубости и остается обычным грубым и примитивным миром.

— Но, — сказал Алварден, несколько озадаченный тоном, каким говорил Прокуратор, — этот мир радиоактивен.

— Ну и что? Несколько тысяч планет в Галактике радиоактивны, и некоторые из них значительно больше, чем Земля.

Именно в этот момент их внимание привлек передвижной бар. Он остановился на расстоянии вытянутой руки от них.

Энниус кивнул в сторону бара и спросил:

— Что вы предпочитаете?

— У меня нет особого любимого напитка. Может быть, лимонный коктейль.

— Пожалуйста. Бар имеет все ингредиенты. С пепси или без?

— Лишь чуть-чуть, — ответил Алварден, коснувшись ногтем большого пальца верха указательного.

— Подождем немного.

В глубинах бара — возможно, самого популярного предмета из изобретений человеческого гения — пришел в движение смеситель, оперирующий не долями, а атомами жидкостей, вес которых каждый раз оказывался безупречным. Ни один человек не смог бы достичь подобной точности.

Откуда-то появились высокие бокалы, как будто они только и ждали этого момента. Алварден взял зеленый, коснулся им щеки и ощутил его холод. Потом он поднес бокал к губам и сделал глоток.

— Превосходно, — сказал он. — Тысячи радиоактивных планет, Прокуратор, именно таковы, как вы сказали, но только именно одна из них заселена — эта.

— Ну… — Энниус отпил из собственного бокала и, казалось, утерял часть своей резкости. — Возможно, на такой взгляд он единственный мир. Но отличие это не слишком значительно.

— Но речь идет не просто о вопросе статической универсальности, — осторожно продолжал Алварден. — Дело гораздо серьезнее: здесь таятся огромные возможности. Биологи доказали, или заявляют, что доказали, что на планетах с радиоактивностью в атмосфере и океанах, интенсивность которой превышает определенный уровень, жизнь развиться не может… Радиоактивность Земли превышает этот уровень.

— Интересно. Я этого не знал. Думаю, именно поэтому жизнь Земли так фундаментально отличается от жизни остальной части Галактики… Вас бы это устроило, поскольку вы с Сириуса.

Замечание, казалось, доставило ему сардоническое удовольствие, и он продолжал с доверительностью в голосе:

— Знаете ли вы, что самое большое затруднение из тех, что мешают управлению на этой планете, состоит в нахождении общего языка с обширной армией антиземлян, которая распространяет свое влияние в секторе Сириуса? И части землян, в свою очередь, передается антиземное чувство. Я не говорю, конечно, что антиземляне не существуют на других частях Галактики, но не в таком количестве, как на Сириусе.

Ответ Алвардена был нетерпеливым и напористым.