Камигава: Рассказы

Поручение Дракона Или, как Кики-Джики, Разбиватель Зеркал получил свое имя. Alexander O. Smith

- Ты доставил мне много проблем, гоблинское отродье. – Мелоку прохаживался кругами по просторному залу, ступая по тусклым нефритовым прожилкам, паутиной расходившимся по мраморному полу. Он потер виски длинными тонкими пальцами. Как посол соратами, он проводил множество дознаний – в конце концов, для принятия взвешенных решений, нужна была информация – но некоторые из них были довольно… раздражающими. Он ожидал от этих наземных обитателей несколько большего, чем воровство, и другие мелкие пакости, но чтобы здесь, в его собственных покоях! Эта дерзость была больше, чем личное оскорбление; это был щелчок по носу всем небесным жителям, мерзкое марание бледного великолепия луны, надругательство, осквернение…

Мелоку вздохнул и взглянул на своего узника, подвешенного в центре зала под длинным, перевернутым шпилем, выступающим, подобно сталактиту из белого мрамора из-под сводчатого потолка. От узника к шпилю тянулась серебристая веревка – единственное, что удерживало его навесу. В десяти футах под ним располагалось идеально круглое отверстие в полу. Под ней не было ничего, кроме туманных облаков и двух тысяч футов пустого пространства над волнами далекого океана. Узник слегка помахал руками, и медленно завертелся по кругу. Хотя, по сравнению с Мелоку, он ростом достигал бы лишь талии соратами, акки, все же, был крупным для своей расы, и веревка казалась слишком тонкой, чтобы долго выдерживать его вес. Он уже жалел, что сожрал все созревшие бивы с дерева в саду, на пути сюда. Они выглядели такими аппетитными, такими сладкими. Он словно слышал, как они звали его к себе… Капля пота собралась между грубыми наростами у него на лбу, и стекла вниз, между глаз, к кончику заостренного носа, где она, казалось, вечность висела, покачиваясь, прежде чем сорваться вниз, сквозь отверстие в полу, где она была сметена в пустоту ветрами, обдувающими фундамент летающего дворца. Акки нервно сглотнул.

Мелоку прекратил прохаживаться и поднял бровь. – Знаешь, есть и другие способы заставить тебя говорить. – Он вытащил узкий кинжал из-за пояса, и окинул взором веревку над головой акки. – И все же, думаю, я дам тебе последний шанс стать цивилизованнее, Кики-Джики. – Акки напрягся. – Да, я знаю, кто ты, - улыбаясь, сказал Мелоку, - мои зеркала показывают очень многое… хотя, признаю, мне было физически больно, даже со стороны наблюдать за твоими грязными собратьями, кувыркающимися в грязи и бьющими друг друга камнями по голове. – Мелоку покачал головой, и снова принялся прохаживаться по кругу.

- Ты Кики-Джики, молодой бунтарь акки, как, я полагаю, ты о себе думаешь. Ты родился четвертым ребенком в семье, был вышвырнут после того, как использовал сестру в качестве булыжника, в тренировке по метанию камней через лаву, и научил старших, но, очевидно, более тупых братьев игре «подразни óни». Ты пережил эти шалости, равно, как и гнев своей обширной семьи лишь благодаря способности быстро бегать… но ни в одном зеркале я не увидел ничего, чтобы указывало на то, где во всей Камигаве ты спрятал мою жемчужину, не говоря уже об объяснении того, как тебе удалось проникнуть в облачный дворец безо всяких видимых транспортных средств! – Мелоку сделал глубокий вдох и поднял глаза, его тонкие губы выгнулись в холодной улыбке. – Скажи-ка мне, ибо я очень хочу знать, когда это акки научились летать?

*   *   *   *   *

Что за день. Кики-Джики вынул коричневатый комок из левой ноздри и стряхнул его в низкий жасминовый куст, проросший сквозь щель в камнях на отвесной скале. Он нахмурился, когда куст поднялся с места, преисполненный растительной ярости встряхнул листья в его сторону, и убежал прочь. Что-то здесь было не так, и он точно знал, что именно; он лишь не мог вспомнить подходящее слово. Это было то место, где происходила всякая странная ерунда безо всяких причин, обычно с помощью какого-то колдуна, или пакостного ками. Мах-что-то там. Кики-Джики почесал голову и смерил взглядом горячую, песчаную тропу под ногами. Как всегда – очередной тупик. Он провел большую часть утра, карабкаясь по этим скалам в поисках проклятого грота, который он вчера увидел с дальнего утеса. Он видел арку пещеры, блеск заходящего солнца на поверхности озера в ней. Ах, это уже бесило его! Он практически уже чувствовал запах рыбы и слепых пещерных жаб-альбиносов… Он готов был поклясться желчным пузырем Духа-Покровителя, что слышал журчание воды. Но, где? Повсюду вокруг были лишь сухие, раскаленные камни.

Еда.