Камигава: Рассказы

- Я ничего не утверждаю, - сказал Трубка, - как не желаю участвовать в этих дебатах, ни на стороне ками, ни смертных. Я лишь инструмент, лупа – как молот, который вбирает силу руки кузница и фокусирует ее на точке удара, или меч, берущий навык самурая и сосредотачивающий его на своем тонком лезвии.

- Сам выбор твоих метафор обнажает твое пристрастие к смертным, но, прошу, продолжай, - произнес Чешуя.

Трубка, казалось, его не услышал. Он пару мгновений помолчал, осматривая игровое поле, пока не нашел фигурку, которую искал, человек, верхом на странном животном, похожим на смесь буйвола и горного козла. Положив палец на нэцке, но не сдвигая его, он начал говорить.

- Я провел большую часть времени с нашей последней встречи в своей истинной форме, ибо лишь высоко в горах, где огонь сумерек пылает вместе с облаками, я чувствую себя как дома. И все же я спускался раз или два, и в один из этих спусков, я решил, что мне уместно стать мечом. Я был не обычным мечом, но произведением искусства, созданным из металла, фальцованного тысячи раз рукой истинного мастера. Моя рукоять была обернута кожей дракона, и увенчана чистейшим рубином, закаленным заклинаниями, давно утраченными для знания смертных. В мое время, многие обладали мной, но лишь один из них смог, вместе со мной, обрести величие.

- Я был выронен в сугроб высоко в горах Сокензан, после кровавой битвы между двумя соперничающими отрядами разбойников, когда скаут из другого племени нашел меня. Сначала, он решил принести меня, как великий дар, своему вождю, но когда натолкнулся в ущелье на бродячую свору óни, у меня появилась идея получше. Поторопившись назад, в лагерь, он показал меня своему вождю, и рассказал об огромных запасах подобного оружия, которые он обнаружил неподалеку. Подстегиваемые жадностью, вождь и трое его ближайших людей тут же бросились за ведущих их скаутом. Он отвел их в ущелье, и указал вниз, говоря, что запасы были там, и что он посторожит вход, чтобы другие бродячие банды не помешали им. Четверо его соплеменников бросились в ущелье, где их ждали дикие óни – лютые, свирепые чудовища, с колючими хвостами и железными бивнями. Скаут ждал, пока эхо их криков не стихло, и когда увидел, что óни ушли, сполз в ущелье и подобрал меня, вместе с медальоном вождя, символом его ранга и силы.

- Вернувшись в свой разбойничий лагерь, скаут объявил, что вождь был повержен в схватке с óни, что было правдой, и что он назначил скаута своим приемником, поручив ему принять груз ответственности и лидерства из его рук, что было ложью. Некоторые воспротивились, но когда скаут обнажил меня, я вспыхнул неземным пламенем, и суеверное племя увидело в этом волю ками. Оставшиеся инакомыслящие один за другим встречали свою смерть на моем острие, от твердой руки скаута.

- Прошла зима, и вскоре скаут возвысился выше, чем любой вождь до него, объединив несколько племен в альянс. Их победы над фортами самураев в низине были великими, а награбленное богатым! У скаута родилось множество детей от многих жен, и он был благословлен удачей; до того дня, когда он, по обыкновению, в одиночестве скакал утром в холмах, и угодил в засаду шайки акки. Он разрезал пять их панцирей, но когда он поразил шестого, кровь на его перчатке сделала скользкой его хватку, и я выпал из его руки. Спустя пару мгновений ему в голову угодил камень, и он замертво рухнул на землю.

Пф! – Фыркнул Чешуя, - ты рассказываешь нам историю о жадном глупце, умершем глупой смертью от рук дураков! Если тебя впечатляет этот абсурд, тогда планка твоих стандартов слишком занижена, о пылающий огнем!

- И все же, разве он не достиг великих вещей? – парировал Трубка. – Низший скаут становится вождем! Ты можешь назвать хоть одного из нашего вида, кто бы продвинулся столь сильно? Его последователи, также, достигли великих успехов. Да что там, его правнук Годо, я слышал, в большом почете среди разбойничьих племен.

Чешуя издал звук, одновременно похожий на кашель и сдавленный смех. – Дорогой, дорогой Трубка. Разве не было это изначально твоим вмешательством, приведшим низшего скаута к его удаче? Я никогда не видел, чтобы ты встречал смертного, или даже ками, которым бы ты не желал манипулировать… но нет, я не желаю спорить с тобой. – Он замолчал и многозначительно взглянул на Серебреную бороду. – И все же, в твоей истории много смертных, убивающих друг друга, и с этим я согласен. В этом смысле, вероятно, у них все же есть потенциал.

Трубка нахмурился и сделал долгую затяжку, выдохнув дым в воздух, где он повис, подобно грозовой туче над столом, прежде чем медленно растаять на сквозняке из открытой двери. – Что у тебя, Роса? – спросил он, помолчав несколько долгих минут. – На чьей стороне ты в вопросе смертных?

- Ты… ты же знаешь, что значит «смертный», да? – спросил Чешуя, озарив Росу беззубой улыбкой.

- Этого я не знаю, - ответил Роса, вызвав очередной смех Чешуи, - ибо я вижу сосуды, ходящие по земле, но также, я вижу призрачных существ света и чудес, оживляющих целые миры, просто закрыв глаза.