Камилла. Жемчужина темного мага

наверное, все это было неприлично и вызывающе — но об этом как-то и мыслей не возникло. Камилла попросту несколькими шагами пересекла разделявшее их расстояние и, остановившись почти вплотную, подняла руку и коснулась пострадавшей стороны лица.

— Что это?

но из горла ожидаемо вырвалось невнятное «а-ва-ва», и это снова оказалось невозможно больно — не иметь возможности хотя бы спросить… не говоря уж о чем-то большем.

Впрочем, Аларик разгадал ее вопрос. Его васильковые глаза потемнели. И он, слегка склонившись к ней, тихо ответил:

— Принца встретил. Его высочеству не понравилось то, что на территории дворца шляется темный маг, к тому же, отправленный Светлейшим. ну и… он решил указать мне мое место.

Камилла невольно опустила ресницы. она снова была так близко к нему, что чувствовала запах его тела. Это завораживало, почему-то лишая воли и способности мыслить. И совершенно внезапно захотелось положить ладонь на грудь этому мужчине, ощутить, как где-то там бьется сердце темного мага…

но вместо этого Камилла судорожно схватилась за свой блокнотик и нацарапала трясущейся рукой:

«Почему ты все это терпишь?»

Аларик взъерошил пальцами волосы, но взгляд оставался таким же темным. он быстро прочел вопрос и пожал плечами:

— А что я должен, по — твоему, делать? Броситься на принца с ножом? наверное, это бы имело смысл, да. но живым бы я оттуда не ушел. мне не хочется умирать до того, как мы решим, что тебе дальше делать. К тому же, печать — и тут он продемонстрировал старый узорчатый шрам от давнего ожога — печать не даст мне использовать тьму против людей.

Камилла закусила губу и покачала головой.

Ей было так жаль его, так жаль, что это чувство попросту не умещалось ни в сердце, ни в груди. И Камилла, быстро сунув в карман платья блокнот и грифель, попросту шагнула вперед и обняла Аларика за шею, прижимаясь щекой к плечу, ладонью гладя по горячей спине.

он вздохнул. А потом аккуратно, как будто ему были неприятны прикосновения Камиллы, высвободился из ее объятий.

— не надо. Правда, не надо… все это. Я переживу, и не такое бывало.

она все заглядывала в темные глаза, пытаясь высмотреть в них привычную васильковую синеву — а не было ее. Лишь ночная мгла, чернильная, беспросветная.

«может быть, ему в самом деле неприятно, что я вот так?.. Верги, это в самом деле неприлично и жалко, виснуть на шее».

но что-то нужно было делать, и Камилла снова обратилась к спасительному блокноту.

«Я обработаю рану».

— Да какая рана, пустяки это. на магах все заживает быстро.

она упрямо покачала головой.

«Знаешь что? Я не отстану так просто. Я хочу помочь».

Аларик отвернулся, затем и вовсе полез в шкаф, достал оттуда свежую сорочку. А потом сказал совершенно ровным голосом:

— но мне не нужна помощь, Камилла. Я лучше… сам как-нибудь, правда.

«но почему?!!»

он лишь покачал головой и ничего не ответил. А потом попросил:

— Пожалуйста, иди к себе. мне надо привести себя в порядок. А потом я спущусь к обеду.

определенно, она ничего не понимала. И чувствовала себя так, как будто ее, маленькую, только что застали за воровством кускового сахара и отчитали.

— Иди, — попросил Аларик и отвернулся.

Камилла мгновение взирала на его худощавую, но при этом весьма крепкую спину — а затем развернулась и быстро вышла из спальни. Было обидно — до слез. Выходило так, словно она навязывается, а ему ничего не нужно — ни внимания, ни сочувствия.

Впрочем, наверняка Аларику и в самом деле ничего не нужно от бестолковой, избалованной и глупенькой баронессы. так, таскает за собой из жалости, а она, вон, решила помочь. Да чем она поможет? Чем?

* * *

обед, однако, прошел спокойно. Аларик с ледяным спокойствием поедал жареную курицу. Камилла ковырялась вилкой в кусочках картофеля. Потом Лиз подала кофе с маленькими сдобными булочками, с румяной хрустящей корочкой и маковой посыпкой, сопровождая свое появление тяжкими вздохами и жалостливыми взглядами в сторону Камиллы. Когда же Лиз удалилась, Аларик, наконец, соизволил что-то рассказать. Глаза его вновь были яркими, синими, как васильки на лугу. И выражение лица лисье, хитрое.

— Знаешь, — задумчиво сказал он, помешивая ложечкой кофе, — похоже, Светлейший прав. И король умер не просто так, и принц Эдвин Лоджерин в этом замешан, и о тебе не нужно знать ни принцу, ни твоему дяде. Когда я был во дворце, я почувствовал… знаешь, такое… я бы сказал — чья-то тьма откликнулась на появление моей. Где-то там — темный маг, которого просмотрели в детстве, и теперь не могут поймать. так что, если его высочество виновен в смерти твоих родителей, и при этом повинен в смерти своего отца, то от возмездия ему так просто не отвертеться. Потому что короли королями — а Светлейший, если на то будет его желание, попросту сотрет их в порошок. Я ведь был у него в резиденции, чувствовал его силу. она безбрежна и, похоже, в самом деле от Господа нашего. так что, если действительно Эдвин спелся с темным магом — неопечатанным темным магом — это весьма серьезное преступление в глазах Светлейшего. И он такого не простит.