Камилла. Жемчужина темного мага

Мартин уехал до обеда. И Эдвин, скучая, ковырялся в тарелках, едва ли не задремывая во время смены блюд. Жареные перепелки, паштет из петушиных гребешков. Запеченный под сметанным соусом жирный сом. Какую игру ведет Светлейший? Почему не желает помогать? А ведь мог бы, но предпочитает оставаться в стороне и читать верговы молитвы… ну и пусть, сами управимся. Мартин — он как кошка, везде проберется, и наверняка семь жизней еще в запасе имеет…

Эдвин откусил кусок лимонного пирога и невольно задумался о том, как долго Мартин будет добираться до замка Велье. Дня два-три, не больше. А потом он соорудит одно из своих мудреных заклинаний — и все, не станет целой семьи, каким-то образом заполучившей себе королевскую кровь.

Глоток горячего чая с привкусом мелиссы.

А перед глазами — бледное лицо Мартина, с изящными чертами, глаза такие выразительные, но в них почему-то не читается ни почитания, ни признательности. Глаза Мартина — как пара темных зеркал, заглядываешь в них и видишь собственное лицо, кривое и уродливое. Что у него на уме, у верного раба? никому неизвестно.

Эдвин едва не подавился тем самым пирогом, швырнул остатки на блюдо. И,ткнув пальцем в замершего в ужасе ближайшего лакея, прохрипел:

— Эй, ты! Иди, разыщи мне графа Эскиса и передай, что я желаю его видеть! немедля!

Лакея как ветром сдуло. Эдвин несколько минут вслушивался в затихающий стук каблуков по паркету, затем допил чай и поднялся из-за стола. Все, довольно, отобедали. от мыслей, что посещают голову будущего монарха, любой аппетит пропадет.

мысли были… не самые радужные. В основном о том, что Мартин знал слишком много — гораздо больше, чем полагается знать даже самому верному слуге. И, кроме всего прочего, был темным магом с очень непонятными намерениями. то есть, конечно, пока Мартин был послушен и верен. но что потом? Кто знает, что у него на уме?

Да и вообще, учитывая тактику Светлейшего, присутствие рядом ещё одного темного мага, держать Мартина рядом становилось опасно. Просто опасно — и для монаршей репутации, и вообще для жизни.

мысли роились, постепенно складываясь в пеструю картинку — как мозаика на полу. но орнамент был столь странен, что Эдвин даже усомнился в целесообразности собственных замыслов.

— Верги, — с сердцем произнес он.

Поднялся и принялся вышагивать вокруг неубранного ещё обеденного стола.

Конечно, держать при себе Мартина было удобно — но до поры до времени.

А потом, похоже, он мог начать мешать — уже хотя бы тем, что был темным магом, а Светлейший вознамерился этого темного разыскать.

Следовательно, Мартина нужно было убрать подальше от двора. Как минимум, подальше…

Суматошный бег мыслей прервало появление Эскиса — того самого Эскиса, которому Эдвин больше не доверял и от которого и рад бы избавиться, но нельзя, потому что сам Эскис — из такого могущественного и многочисленного клана, что родственнички могут изрядно попить крови в случае чего.

Эдвин остановился, глядя на бывшего отцовского советника: пузат, лысоват и чрезвычайно доволен собой. Плешь вон как блестит, как будто специально полировал.

— Ваше высочество, — на толстых губах Эскиса появилась фальшивая улыбка, и Эдвин понимающе улыбнулся в ответ.

Да-да, мы все понимаем, Эскис. но в сложившейся ситуации ты нам нужен, и послужишь должным образом.

— Проходите, проходите. Давайте сядем, разговор один есть, — и замахал руками на лакеев, чтобы убирались.

Когда они остались одни, Эдвин сам закрыл двери — плотно, чтобы с той стороны было невозможно что-либо подслушать, обернулся к Эскису. тот невозмутимо сидел на стуле и рассматривал собственные полированные ногти. Советник поймал взгляд Эдвина и уже без тени улыбки спросил:

— Что-нибудь случилось, ваше высочество?

Эдвин не торопился. он прошел к своему месту, с грохотом отодвинул тяжелый стул и уселся на него.

— Послушайте, Эскис…

— Да, ваше высочество?

— Я отпустил Мартина съездить к родне. По крайней мере, Мартин очень просился, и я не стал отказывать.

Эскис вскинул белобрысую бровь и ничего не сказал.

— В последнее время Мартин кажется мне подозрительным, — осторожно добавил Эдвин.

— отчего же? — Эскис торопливо вытер ладони о штаны и уставился на Эдвина глазами-буравчиками.

— мне кажется, Мартин ведет с кем-то тайную переписку, — брякнул Эдвин, понимая, что попросту не знает, как бы правильно намекнуть Эскису на то, что нужно сделать.

— Возможно, переписка с любовницей. Или любовником.

— неважно, — оборвал его Эдвин, — я хочу, Эскис, чтобы вы его убрали.

— так отпустите его, пусть живет у той родни, к которой поехал.

— И пусть расскажет каждому встречному все дворцовые сплетни, да?

Эскис помолчал, глядя куда-то сквозь Эдвина. А потом протянул с легким разочарованием:

— А-а, вот вы куда клоните, ваше высочество. ну, что ж, ваше слово — закон. только вот… я правильно понял?

Эдвин пожал плечами.

— А что мне остается? он верно служил, но в последнее время проявляет странную и необъяснимую непокорность. Как будто уже спелся с Велье и ждет не дождется, когда Велье сядет на мой — слышите? — на мой трон.