Камкурт. Хроники Тай-Шин

— Нож это не просто кусок металла. Это предмет, выточенный с особенным намерением. Это намерение пронизывает молекулы стали, оно формирует особое настроение, которое оказывает нож, попадая в руки человека. Это намерение стремиться реализоваться, проявить себя. И оно начинает воздействовать определенным образом на своего носителя. Это и есть «Голос оружия». Он будет говорить с тобой неслышно, подталкивая к использованию ножа, исполнению его миссии. И если в тебе не достаточно силы для того, чтобы научиться контролировать этот «Голос», то «Голос» начинает контролировать тебя. И рано или поздно ты можешь перечеркнуть свою судьбу, влекомый к ужасному немотивированному поступку с использованием этого оружия.

— Значит, ты не сможешь научить меня?

— Нет, — Адучи отрицательно качает головой, — но тебе и не нужен учитель, если ты являешься тайшином. У тайшинов искусство владения ножом заложено в крови, на генетическом уровне. Это наследие нашего прошлого. И если ты принадлежишь к Клану, учиться тебе ничему не придется. Тебе нужно будет лишь выпустить это знание из своих глубин, вспомнить, пробудить Урсум в своих генах. Я постараюсь немного помочь тебе вспомнить.

Он показывает собеседнику короткий изящный клинок, который вынимает из кожаного чехла.

— Это — основное материальное оружие воинов Тай-Шин. Это — символ уходящей эпохи и загадка для будущих поколений. В древности нож считался незаменимым предметом в ритуальной магии, охоте, схватках, целительстве.

Мальцев с интересом смотрит в лицо тайшина покрытое линиями золы. Так делали воины-оборотни Тай-Шин испокон веков. И в этом тоже сочетался глубочайший мистический смысл, с предельно практической стороной боевого искусства. В темноте и в густой листве лицо с подобной маской было невидимо. При дневном свете черные линии маски ломали привычную мимическую картину лица, что помогало тайшинам оставаться неузнанными. Кроме того, согласно поверьям, это помогало забирать силу противника. Мистический аспект подобной маски предназначался для отпугивания от воина злых духов, а также стирания личной истории, когда воин символически отказывался от привычного образа самого себя, превращаясь в оборотня, «Кочойда».

— Нож необходим человеку в современном мире.

Аргус хочет спросить, делая движение рукой.

— Но ведь есть более эффективные виды современного оружия. Пистолет, например. Разве может нож сравниться с пистолетом?

Тайшин плавно водит клинком перед собой, словно исполняя какой-то ритуальный танец.

— Нож — это не просто оружие. Это — философия, это — реальная магия, еще обладающая огромной силой в этом безумном, ослабленном злобой и жадностью, технологическом мире. Я познакомлю тебя с наследием древней системы, рассматривающей нож как элемент внутреннего мироощущения.

Поляна в лесу, на окраине города Барнаула. Облаченное в темную одежду тело тайшина изгибается в танце. Руки и ноги движутся не синхронно, тем не менее, соблюдая при этом определенный внутренний узор. Адучи танцует. Мальцев и предположить себе не мог, что танцы будут входить в обязательную программу обучения искусству Тай-Шин. Особенно любопытно было наблюдать за танцем Коврова. Он не имел ничего общего с теми танцами, которые предпочитали на танцполах современных клубов и дискотек. Тело тайшина изгибалось нелепо, и в то же время, в этом была какая-то внутренняя гармония. Закончив плясать, Адучи кивнул Аргусу, словно приглашая его исполнить нечто подобное. Мальцев сконфузился и сделал несколько движений, вспоминая стиль танцевальных па своего наставника. Адучи засмеялся, окончательно вгоняя ученика в смущенное состояние.

— Да нет, ты не понял. Ты не сможешь копировать мои движения. Ты должен научиться танцевать свой танец.

Чтобы скрыть смущение, Владислав пытается разрядить внутреннее напряжение с помощью разговора.

— Так современные танцы — это аналог шаманского транса?

Адучи улыбаясь, смотрит на него. Он прекрасно понимает этот маневр.

— Да, но весьма отдаленный. Современные танцы схематичны, они похожи друг на друга, в них нет индивидуальности. А именно это и является целью танца — раскрыть свою индивидуальность.

— Но как…

— Давай не будем тратить время на пустые разговоры. Попробуй. Только воспринимай танец не как коммуникацию для общения с противоположным полом, а как общение с духами. Станцуй для своего духа. Это должен быть особенный танец. Необычный. Он должен быть искренним.

Мальцев решительно кивает и снова пускается в пляс. Но уже через несколько минут он чувствует, что цензура внутреннего диалога сводит его к привычным телодвижениям, так похожим на стандартный дискотечный набор телодвижений. Адучи понимающе кивает ему.

— Знаешь, почему на дискотеках люди танцуют одинаково?

В ответ на удивленный взгляд Аргуса он поясняет: