Камни бессмертия

– А вода у вас есть? – спросила женщина.

– Так снег таю, – признался он. – До колонки-то и не дойду. А просить, так некого, да и не могу я просить, – смущенно проговорил он. – Стыдно…

– Понятно, – кивнула она. – И не ели ничего. Сейчас, – пообещала она, – я быстро, – и вышла.

– Вот те бабушка и Юрьев день, – пробормотал он. – Вот уж кого не ждал. А на кой я ей нужен-то, – покачал он головой. – Я ж, етишкин кот, даже имени ее не знаю. Врачиха Сиротина, и все тут. Помереть скорей бы, – опустил он голову.

Красноярcк

– Здорово, сестренка, – усмехнулся бритоголовый атлет. – С какого бодуна ты вдруг нарисовалась? Или твой Мишка снова?..

– Нет его, – ответила крепкая симпатичная длинноволосая брюнетка. – Он уехал по делам. И…

– Тормози, – попросил ее брат. – Как уехал? Куда это он намылился? Я думал, ты приехала…

– Михаил делом занимается. Собственно, и я приехала из-за этого. Ты отца давно видел?

– Мы были с тобой у него в сентябре и больше я не ездил. Звонил неделю назад, живой вроде. А что? – спросил он. – На кой хрен ты его вдруг вспомнила?

– Просто проведать надо, – со значением улыбнулась она. – Все-таки…

– Да не пудри ты мне мозги, Наташка, – усмехнулся и он. – Ты просто так и муху не прибьешь, а тут из Питера прикатила. С чего это вдруг в тебе любовь дочерняя проснулась?

– Не знаю, – задумчиво сказала Наташа. – Наверное, умрет скоро отец, вот и потянуло. Все-таки родная кровь.

– Не вешай лапшу на уши, – рассмеялся он. – Ты просто так хрен…

– А с чего бы вдруг он мне так нужен стал? – спросила она. – Не дури, Женька. Неспокойно на душе. Как туда добраться сейчас можно?

– Вертушкой, – ответил он. – И то, если сможешь договориться. Но стоить это будет… дорого.

– А есть с кем договариваться? – спросила Наташа.

– Конечно, есть, – кивнул он. – А чего это ты вдруг так загорелась отца увидать? – непонимающе спросил он. – Ведь ты всегда…

– Хватит меня допрашивать, Женька, – сердито перебила его сестра.

«Что-то ты темнишь, – подумал он. – Сто пудов даю, темнишь, сеструха».

– Ты сведешь меня с тем, кто может меня доставить к отцу? – спросила Наташа.

– Завтра перетрем, – пообещал он. – А ты приемыша видела? – спросил он.

– Да зачем он мне нужен, – усмехнулась Наташа. – А почему ты спрашиваешь?

– Так у отца сын Павла был, – ответил Евгений, – Сашка. Перед Новым годом привез его Павел. Сам по делам куда-то ездил, а сына к отцу отвозил. Вертолет был вроде как на ремонте. И там парень жил около месяца.

– Интересно, зачем он туда летал? – спросила Наташа.

– Да я же тебе говорю, сына отвозил, – немного раздраженно напомнил Евгений.

– А сам был там? – спросила она.

– День пробыл и улетел, – непонимающе ответил он. – Да чего ты, блин, докопалась до Пашки с сыном. Ты мне…

– Ладно, – перебила его она. – Просто есть возможность заработать неплохие деньги. Медвежий жир нужен. И меха можно хорошо сдать. В общем, договорись с вертолетчиком, а я тебе потом пять процентов от прибыли дам.

– Кинешь, сестренка, – усмехнулся Евгений.

– Не кину, – заверила его она. – Просто ты не показывайся там. На тебя отец злой. И поймет, что…

– Хорошо, – пообещал Евгений, – договорюсь. Но, может, пооткровенничаем? – предложил он. – Что-то мне не особо верится в…

– А зачем мне тебя обманывать? – усмехнулась и сестра. – Можешь полететь со мной, но, боюсь, будешь только мешать. Отец…

– Да и ты у него не в почете, – засмеялся он. – Только что живешь в Питере, устроилась ты, сестренка, – покачал он головой. – А может, и меня там пристроишь? Я на все готов, чтоб пожить в центре по-человечески. Сейчас и тут, конечно…

– Тогда делай, как я говорю, – перебила его сестра. – И все в твоей жизни устроится. Звони своему знакомому, – напомнила она. – Но мне надо не до Северо-Енисейска, а до самого Волчьего. Заплачу, сколько он скажет.

«Что-то ты темнишь, сестренка, – усмехнулся Евгений. – Но я выясню, чего ты задумала. Обязательно все выясню».

Волчье

– Спасибо тебе, милая, – грея руки перед печной дверцей, вздохнул Савелий Федотович. – А то бы точно замерз. И укол ты сделала, дышать полегче стало. А ты откуда есть-то? – спросил он. – И чья будешь?

– Детдомовская я, – грустно улыбнулась женщина, мешавшая что-то в двух кастрюлях попеременно. – Не помню ни папы, ни мамы. Маленькой попала в детский дом. Закончила училище, а сейчас, сами знаете, как с работой. Многие врачи с дипломами сидят без работы или на рынке торгуют. А тут предложили фельдшером в Новое. Ну, и еще три поселка обслуживать и ваш заодно. Я и согласилась. И не жалею, – улыбнулась она. – Здесь и народ лучше, чем в городе, и как-то дышится вольнее.

– Народ сейчас не тот, что был, – вздохнул Медведев. – Вот вымрут мои годки, и все, – кивнул он. – Кончится сибирское гостеприимство. Сейчас уже, хрен, дверь ночью откроют, а раньше вообще не запиралась. Даже когда СССР был, примут, если помощь нужна, и накормят, и напоят. А сейчас. – Савелий Федотович махнул рукой. – А ты, милая, извини, понятное дело, – смущенно проговорил он, – но как звать-то тебя? Фамилию знают все. Сиротина, а по имени…