Камни вместо сердец

– Землерои! Тупицы! Скоты! – закричал он. – Я выгоню вас всех, когда стану здесь господином… и все вы будете побираться, вот так!!!

Кое-кто в толпе рассмеялся, а один из собравшихся крикнул в ответ:

– Ступай назад, в детскую!

Младший Хоббей огляделся по сторонам в беспомощном недоумении, странным образом нахмурился, члены его вдруг задергались мелкой неровной дрожью, глаза закатились, и он рухнул на землю. Селяне отступили назад, послышались испуганные женские голоса. Абигайль приложила руки к щекам и задушенным голосом простонала. Дэвид теперь дергался на земле, как какая-то марионетка.

– Что он делает? – ахнул кто-то в толпе.

– Он одержимый… кто-нибудь, позовите священника! – ответил ему кто-то.

А потом раздался еще чей-то голос:

– Да это же падучая…

Мистрис Хоббей снова застонала.

Это и правда была падучая: я видел эту болезнь в Лондоне. Жуткая хворь эта вдруг, словно гром среди ясного неба, могла поразить людей, всю свою жизнь кажущихся нормальными, могла внезапно бросить их дергающимися на землю. Некоторые считали ее разновидностью безумия, другие – одержимостью злыми духами.

Опустившись на колени, Абигайль попыталась успокоить бившие сына судороги.

– Амброуз, помогите мне, ради бога! – воскликнула она. – Он же прикусит язык!

Итак, этот припадок не первый, подумал я.

Отстегнув кинжал от пояса, Фальстоу просунул кожаные ножны между зубами Дэвида, губы которого теперь покрывала белая пена. Дирик глядел на происходящее с удивлением, а Хоббей-старший смотрел то на сына, то на толпу, а потом вдруг выкрикнул голосом, полным ярости и муки:

– Ну что, видели? А теперь, ради бога, ступайте, оставьте нас!

Возле него бесстрастно смотрел на корчившегося Дэвида Хью. Без жалости, без капли сострадания.

Селяне не двигались. Какая-то женщина произнесла:

– А помните того плотника, что явился к нам жить… у него тоже была падучая!

– Так мы же выгнали его и камнями вслед забросали!

Сэр Люк Корембек, наконец, шевельнулся.

– Разойдитесь все, приказываю! – раздался его голос.

Люди начали расходиться, поглядывая на Дэвида со страхом и презрением. Успокоившись, он немного полежал, а затем со стоном сел, посмотрев на мать.

– Голова болит, – проговорил он и зарыдал.

К нему подошел Николас.

– У тебя был приступ, – мягко проговорил он. – Теперь все в порядке, все хорошо.

– И все видели это? – с ужасом в голосе спросил юноша. По лицу его текли слезы, и он возбужденно озирался. Старший Хоббей и Фальстоу помогли ему подняться на ноги. Николас схватил сына за руку.

– Мне очень жаль, Дэвид, – проговорил он прежним тоном. – Я всегда боялся, что однажды это случится. Твой припадок вызвал Эттис вместе со своими людьми.

После этого он повернулся к сэру Люку:

– Благодарю вас, сэр, за то, что вы разогнали толпу. – В этот миг меня невольно восхитило внутреннее достоинство Хоббея. Сглотнув, он продолжил: – Увы, как вы только что видели, мой сын страдает падучей. Припадки случаются редко, и после недолгого отдыха он снова придет в себя.

– Причиной несчастья стал Эттис и его мужланы, – проговорил судья. – Иисусе, вот времечко: йомен возражает джентльмену!

Мы следовали за семейством по сельским дорогам. Фальстоу и Хью поддерживали с двух сторон Дэвида. Я понимал, что семья претерпела серьезный удар: отныне дворяне и сельские жители будут считать младшего Хоббея порченым. Я жестом велел Бараку отстать от остальных.

– Что скажешь? – спросил он, когда наши спутники ушли достаточно далеко вперед.

– Думаю, что они много лет это скрывали, – вздохнул я. – Дирик об этом не знал – он явно был изумлен. Милостивый боже, трудно представить себе ситуацию, более невыгодную для Хоббеев… У всех на виду! При всей своей тупости Дэвид Хоббей не заслуживал этого. Кстати, мне кажется, что в исчезновении Фиверйира кроется много больше, чем поведал мне Дирик, когда я рассказал ему о том, что видел из окна прошлым вечером… Его клерк бежал так, словно за ним гнался сам дьявол. И потом, сам Дирик сегодня явно чем-то очень озабочен.

– Возможно, у Дэвида приступ был и вчера.

– Нет. Он стоял возле валов стрельбища рядом с Хью. Что бы там ни случилось, Фиверйир бежал, чтобы сообщить об этом Дирику. A теперь его нет с нами.

– А когда Абигайль кричала после смерти Ламкина, что ты не видишь того, что перед твоими глазами… она не могла иметь в виду Дэвида?

Я покачал головой:

– Нет. Она явно подразумевала что-то другое. Из всех людей она в последнюю очередь стала бы привлекать внимание к состоянию своего ребенка.

Я посмотрел на группу, шедшую впереди нас: Абигайль держалась позади своего сына.

– Каморка Фиверйира находилась возле твоей. Ты слышал, как он ушел? – спросил я.

– Слышал, как на самом рассвете за ним захлопнулась дверь, а затем его частые мелкие шаги. Я подумал, что он пошел на раннюю службу.

– Так что же заставило его бежать подобным образом, хотелось бы знать? – Я понимал, что исчезновение Сэма играет существенную роль в происходящем… но вот какую именно?

Глава 30