Камни вместо сердец

— Если дойдет до этого, мы задавим их одним числом. И я поведу в бой моих ополченцев. Сегодня нам предстоит хорошая тренировка, быть может, я уложу оленя и заслужу каменное сердце.

Затем он повернулся к Хью:

— Ты ведь добыл каменное сердце на охоте моего отца два года назад… разве не так? Всего в шестнадцать лет.

— Так, — с гордостью отозвался Кертис.

— Говорят, оно способно излечить человека от многих хворей.

— Обычно я ношу его на шее. Но сегодня могу показать тебе. — Сняв перчатки, Хью опустил руку в привязанный к поясу кисет. Он достал оттуда крошечный кожаный мешочек с привязанной к нему тесемкой, открыл его и вытряхнул на ладонь небольшой округлый беловатый предмет. Барак с легким отвращением наморщил нос, но юноши стали с интересом разглядывать этот кусочек кости.

— Я буду всегда хранить его, даже если сумею добыть другое, — с тихой гордостью проговорил Хью. Его товарищи исполнились благоговения.

Дирик подошел ко мне:

— Вижу, что вам подали вашего дорожного коня. Спокойное с виду животное…

— Действительно. — Я с удивлением посмотрел на коллегу. В кои-то веки он решил затеять дружелюбный разговор!

В это время Николас громко позвал:

— Всех, кто собирается на охоту, прошу подойти сюда!

Он помахал рукой, и все гости мужского пола и хойлендцы направились к нему. Дирик жестом остановил меня.

— Брат Шардлейк, — сказал он негромко, — после полудня сюда приедут феодарий Приддис и его сын. Вы получите возможность объехать леса вместе с молодым Приддисом. И после этого я буду просить вас согласиться на завтрашний отъезд. Меня ждет сложное дело, ради которого я услал Фиверйира. Мне надо вернуться домой.

— Дело из Опекунского суда? — уточнил я.

— Судебный запрет. — Винсент глубоко вздохнул. — И если мы уедем завтра, мастер Хоббей согласился на то, чтобы в его деле каждая сторона оплатила собственные расходы, не прибегая к суду. Вариант весьма выгодный для вашего клиента, как вы прекрасно понимаете сами. Но в противном случае, — он вновь вернулся к своей агрессивной манере, — могу обещать, что в суде мы взыщем издержки полностью.

— Хоббей согласился на это? — спросил я с удивлением. Прекрасное предложение, не из тех, которые обыкновенно делают противнику, когда дело его рассыпа́лось!

— Согласился. Он хочет, чтобы вы уехали. Кровь Христова, друг мой, неужели вам не ясно, что с него довольно неприятностей?! — воскликнул Дирик с необычной для него страстностью.

Я задумался. Николас мог сделать подобное предложение по одной-единственной причине: ради того, чтобы о состоянии Дэвида не узнали в Лондоне.

— Я не могу узнать здесь мнение своего клиента, — ответил я.

— И не надо, коллега, вы можете согласиться неофициально. Ваша клиентка поступит согласно вашей рекомендации. И она, и королева, — добавил мой оппонент с горечью.

— Я обдумаю ваше предложение, как только осмотрю с Приддисом земли Хью, — решил я и, повернув голову, заметил на себе пристальный взгляд хозяина имения. — Пойдемте. Нам следует присоединиться к остальным.

Мы собрались возле ствола поваленного дерева, и старший Хоббей коротко представил нас с Дириком своим гостям в качестве адвокатов, занятых его делами. Я бросил взгляд на Эйвери. Молодой человек был в наряде цвета листвы, на перевязи на его шее висел серебряный охотничий рог. С непривычно авторитетным видом он указал на карту:

— Вот как мы намереваемся проводить охоту. — На карте был изображен прямоугольный охотничий парк с отмеченными на нем тропками между деревьев. Взяв уголек, Эйвери поставил крестик возле его внешнего края и стал объяснять: — Мы находимся здесь. И поедем по этой дорожке, пока не доберемся до вот этой, сворачивающей в сторону тропки. Ехать, джентльмены, надлежит, по возможности, тихо — важно понимать, что иначе мы можем вспугнуть оленей, которые находятся здесь. — Он обвел кружком какое-то место возле тропы. — Мои люди постоянно следили за ними: здесь они вчера вечером залегли на ночлег.

— И тут они достанутся нам, — с тихим удовлетворением заметил Николас Хоббей.

Егерь серьезно посмотрел на него:

— Не совсем так, сэр. Здесь настоящая охота только начнется. Здесь, и только здесь можно будет забыть про тишину. Мы спустим псов, и всадники должны постараться отделить рогача от оленух и оленят, представляющих собой лишь вторичную цель.

— Всякий сброд, как их называют, — с пониманием усмехнулся Корембек. — Все понятно, сэр, я не в первый раз на охоте.